Все относительно или счастье для демона

Австрийская Анна

— Наша Юля лучше всех подходит демонам, поэтому разрешите ей заняться именно демоном, а Даша неплохо ладит с оборотнями, одного можете поручить ей. Я и Линка, увы, без специалитета, поэтому распределяйте пациентов на ваше усмотрение, — Дуня была словно рыба в воде, чем удивила доктора.

— Повинуюсь вашему мнению, — сказал мужчина, — Юлия (я чуть заметно кивнула) демон на последней койке; Дарья и Лина (девушки повторили мой жест) у вас первая и вторая койки — оборотни, а с вами девушка, кстати, как вас зовут?

— Дуня.

— Дуняша, с вами мы займемся человеком, как

самым тяжелым случаем. Девушки все необходимые материалы на столиках, приступайте.

— Хорошо, — наша Дуня, не видя преград, прошла к третьей койке.

Эх, мне бы ее уверенность. Я прошла к дальней койке и остановилась словно вкопанная. Передо мной, обессиленный, лохматый и грязный лежал Егор.

— Юлька, — демон подскочил на месте и попытался встать.

— Нет, — остановила я его и уложила. Глаза резали слезы, обе руки моего демона были сильно обожжены. От локтя до кончиков пальцев не было живого места.

— Юленька, ты как тут? — прошептал Егор, не сводя с меня взгляд.

— Я тут учусь, на помощника.

— А что у врачевателей делаешь?

— Экзамен сдаю, — ответила я. В этот момент демон рыкнул. Пытаясь ко мне прикоснуться, но не учел, что его травмы этого не позволят.

— Не плачь, маленькая, я сейчас разгоню этот цирк и заставлю их…

— Нет, Егор, — постаралась я взять себя в руки, — я могу тебе помочь, если ты не против.

— Не против, — буркнул демон и отвернулся.

Так, что там мы проходили по ожогам? Кожные покровы повреждены, но не глубоко, значит, специального вмешательства не требуется. Природа ожога? СТОП, Егор владеет огнем, как же..?

— Егорка, а что тебе руки обожгло? — спросила я.

— Юль… давай лучше…

— ЕГОР, я задала конкретный вопрос!

— Лед, Юленька. Чтобы заблокировать мои силы мне заморозили руки.

Я вздрогнула.

Лед, значит не ожоги, а сильное обморожение. Что при этом нужно сделать? Промыть чуть теплой водой, наложить мазь и мягкую не тугую повязку.

На тележке с медикаментами я быстро нашла необходимую мазь, взяла две бутыли воды, отправила их в специальный термос с фиксированной температурой. Пока вода немного нагревалась, я принесла три тазика, много ваты, салфеток и ножницы.

Проверив температуру воды, вынула бутылки из термоса и разлила по тазикам.

Сперва, предстояло избавиться от остатков водолазки демона, которая сейчас напоминала обгоревшую грязную тряпку. Не мелочась, я сделала надрез вдоль живота, а после резала по линии плеча. Ткань послушно сползала с тела, открывая новые ссадины и синяки. Егор крепко сжал челюсти, пытаясь стерпеть особенно сильную боль.

— Может тебе обезболивающее сделать? — спросила я аккуратно.

— Не поможет, — покачал головой Егор и скривился.

— Тогда лучше кричи, легче будет. Я постараюсь действовать аккуратно, но заранее прости, — прошептала я, и взяла салфетку.

Сначала смыла грязь с груди и шеи, потом умыла лицо.

— Юленька, моя, я хотел тебе сказать…

— Егор, давай потом поговорим, когда я закончу, и ты отдохнешь.

Я оторвала большой клок ваты и, смочив его в теплой чистой воде, принялась за обработку первой руки. Мои руки тряслись,

но я старалась контролировать себя, дабы не причинять демону дополнительной боли. Все это время он не произнес ни слова, ни звука. Раны оказались действительно не такими опасными, сколько страшными (для меня). Мазь я наносила рукой, а не лопаткой. Не втирая, оставляла довольно толстый слой белой массы. Поверх мази я наложила бинт, каждую секунду переспрашивая Егора, как он себя чувствует, нет ли конфликта с лекарством, и не туго ли я бинтую. Егор на каждый мой вопрос отвечал отрицательно и даже постарался улыбнуться.

Со второй рукой я справилась быстрее, как мне показалось. Проведя все те же процедуры, что и с первой я заставила демона сесть. Быстро перестелила простынь, на кушетке, смыла грязь со спины и, достав мазь от ушибов и ссадин, обработала грудь и спину Егора.

— Егор, а почему укол не подействует? — уточнила я, расчесывая спутанные волосы Егора.

— У демонов, как и оборотней, повышенная регенерация. Кровь, усиливая свои свойства, сжигает большинство лекарств, которые вводятся внутрь. Поэтому для наших рас разработаны мази и лосьоны.

— Значит, ты быстро поправишься?

— С твоей помощью еще быстрее.

— Да ну тебя, — отмахнулась я. — Ой, я ноги твои не посмотрела, — только я схватилась за ножницы, как демон в панике сел и прикрыл нижние конечности верхними.

— Юлька, не надо, — растеряно произнес он.

— Почему? — нахмурилась я.

— С ногами все хорошо, максимум несколько безобидных синяков.

— Тогда надо их обработать! — настаивала я.

— Нет, малыш, я останусь в джинсах.

— Егор, ты не станешь в них спать, верно?

— Я потом сниму, и сам смажу синяки, обещаю.

— Интересно как? — я скептически посмотрела на перебинтованные руки демона. Казалось, что они были спрятаны в высоких белых варежках.

— Юль, это не прилично, — прошипел Егор, пытаясь, видимо, меня образумить.

— Я дам тебе простынь, мы прикроем…эээ… часть твоего тела, если она не пострадала.

— Не пострадала! Юлька, не доводи до греха! А то сама проверишь мой уровень здоровья.

У меня рот открылся от изумления. Я достала новую чистую простынь и накинула на живот Егора. По требованию демона джинсы я не резала, а просто расстегнула и стянула с ног. Только после слов Егора мои движения стали неловкими и дрожь усилилась. Мои эмоции прорвало, словно плотину, и я другими глазами смотрела на мужчину перед собой. Его мускулистая грудь, широкие плечи и шея манили мои глаза и руки. Неожиданно захотелось прикоснуться к ним, погладить, унимая боль.

Ноги. Мне нужно думать о ногах! Лучше бы не думала, потому что ноги вызывали такие же чувства. Содружество святил, что со мной происходит?

Чтобы немного успокоиться и привести мысли в порядок, я поспешила за новым тазиком и водой. Минутная отсрочка немного помогла и я таки смогла обработать синяки. Укутав демона, до середины груди я поинтересовалась его самочувствием.

— Юль, сядь рядом, пожалуйста, — неожиданно попросил Егор. Попытку подвинуть стул была остановлена протестом, — нет, на кровать сядь, как раньше.