Все оттенки черного

Панов Вадим Юрьевич

Он слушал очень внимательно, не перебивая, только иногда задавал наводящие вопросы, и Вера постепенно прониклась к нему доверием. Спокойный, рассудительный, человечный, Алексей вносил успокоение в ее душу.

– А кто обычно их останавливает?

Монах улыбнулся.

– Господь посылает испытания каждому из нас. Кому ты отдаешь то, что заслужила по праву?

– А разве я заслужила такие испытания? – Вера не упрекала, не злилась, она удивлялась. – Разве есть право на страдания?

– Есть право на жизнь, – мягко ответил Алексей, – есть

право на то, что ты имеешь, и это право надо доказывать. Мы все рабы божьи, но это не более чем образ. Господь ищет Человека, а бессловесных и безропотных тварей и так достаточно.

– Я должна остановить Зло?

– Ты не должна отчаиваться, должна верить, быть сильной.

– И что тогда?

– Тогда ты приобретешь гораздо больше, чем потеряешь.

– Значит, я потеряю? – Вера похолодела: дети! – Что?!

Глаза молодого монаха подернулись странной дымкой, он чуть покачнулся, на лбу выступила испарина, хотя в полумраке церкви было довольно прохладно.

– Что я потеряю?

Он не слышал, чуть повел рукой, поморщился.

– Ты не должна бояться пути, – его голос слегка осип.

Вера поняла.

– Вы видели? Что вы видели?

– Возьми. – В руках Алексея мелькнул маленький серебряный образок на простой черной веревочке. – Надень и не снимай с себя, пока не пройдешь свой путь до конца.

Вера посмотрела на образок: Казанская Богоматерь.

– Это поможет?

– Да, это поможет.

– И…

– И ты должна быть сильной.

– Я поняла. – Вера склонила голову, надела на шею образок. – Спасибо, отец Алексей.

– Твоя душа чиста, – тихо сказал монах. – Помни об этом.

– Я могу как-нибудь…

– Приезжай потом, – Алексей улыбнулся, – если сочтешь нужным.

– Хорошо. – Женщина вышла из церкви, перекрестилась и медленно побрела к воротам.

Молодой монах устало вытер лоб и покрутил головой.

Она справится. Господь не оставит ее одну.

Алексей улыбнулся.

Артем

Загородный дом Волковых был большим, но настолько аккуратным, что напоминал добродушную туристическую открытку «С приветом из Тюрингии!», и в принципе в этом не было ничего странного, поскольку мама Инги – Марта Генриховна Волкова – происходила из семьи обрусевших немцев. Артем припарковал джип на заставленной гостевыми машинами площадке и вытащил из салона огромную корзину цветов.

– И помни, Темка, что ты первый мужик, которого я привожу на семейное торжество, поэтому будь готов к повышенному вниманию! – Инга поправила воротник его рубашки и быстро поцеловала в губы.

– То есть не протестовать, если нам предложат разные комнаты?

– Нам, естественно, предложат разные комнаты, – игриво улыбнулась девушка. – Но нам это не помешает.

Маленькая, загорелая, с гладкими рыжими волосами, она была похожа на озорную школьницу, и легкое розовое платье, плотно облегающее тоненькую фигуру, только усиливало это ощущение. Артем погладил девушку по обнаженному плечу, поставил корзину

на землю, потянулся за коробками с подарками и вспомнил:

– Инга, мы забыли…

Но куда там!

– Светлана Яковлевна! – Девушка обнялась с элегантной дамой лет пятидесяти. – Я так рада вас видеть! А где Альберт Владимирович?

– Уже у бассейна.

– Тогда идемте скорее! Темка, не отставай!

Молодой человек пожал плечами и последовал за женщинами.

Гости, около тридцати человек разного возраста, собрались в саду. Прогуливались вокруг бассейна, сидели в специально оборудованном баре, несколько пар, в основном молодежь, уже кружились под популярный шлягер, выдаваемый расположившейся неподалеку от бара группой, в толпе ловко сновали официанты в белых смокингах, пахло готовящимся шашлыком. Инга была права: пикник для друзей.

– Мама, папа, я хочу вам представить своего друга!

Артем подошел к хозяевам дома.

– Ты потрясающе выглядишь.

– Мы просто давно не виделись.

– Нет, я серьезно. – Эдуардик Пупырышкин, молодой, всего на год старше Инги, брюнет с редкой порослью на верхней губе, протянул девушке бокал шампанского. – Выпьем за нашу встречу?

Инга пригубила шампанское:

– Давно вернулся в Москву?

– Два дня назад. – Молодой человек помолчал. – Я звонил тебе…

– Я сменила номер мобильного.

Эдуардик перевел взгляд на Артема, смеющегося в компании нескольких мужчин в баре.

– Кажется, ты впервые приводишь на подобные мероприятия бойфренда?

– Ты слишком долго прожил в Америке, – улыбнулась Инга. – Здесь мы предпочитаем говорить: «близкий друг».

– И как ты представила его родителям?

Девушка поколебалась:

– Так и представила.

– Значит, у меня еще есть шанс?

Мать Эдуардика была старинной приятельницей родителей Инги, и дети, разумеется, знали друг друга с пеленок. Умный, эрудированный, но хрупкий Эдуардик изо всех сил заботился об Инге, помогал в учебе, таскался за ней по развлекательным мероприятиям, а однажды, перед своим отъездом на учебу в Америку, даже признался в любви. Вот только Инга, как ни старалась, не могла представить себе худенького брюнета иначе чем в роли приятеля.

– Я прав? Шанс есть?

Разговор принимал ненужный оборот. Инга взяла Эдуардика под руку:

– Как дела в финансовом мире? Без потрясений?

В общем-то, скучно не было. Весело тоже.

Волковы старшие произвели на Артема отличное впечатление. Папа, Александр Волков, высоченный, плечистый и в то же время с удивительно нежными кистями – хирург! – оказался свойским мужиком, мгновенно перешедшим на «ты» и потребовавшим того же от Артема. Мама, Марта Генриховна, моложавая женщина, такая же тоненькая и энергичная, как дочь, была более сдержанна, но холодности Артем не уловил, поэтому можно сказать, что знакомство прошло успешно. Оставалось не испортить впечатления.