Все оттенки лжи

Серова Марина Сергеевна

– Ну вот, мы уже и пришли, пришли… – Я, мелко семеня ногами, вышла из лифта и потянула за собой Катю и парня.

Тот, услышав о том, что я собираюсь их отблагодарить, уже не спешил ретироваться и пусть не очень охотно, но пошел за мной. Выбрав подходящий момент, я внезапно резко саданула парня локтем в бок. Он глухо охнул и согнулся пополам, повиснув на моей руке. Катя, не заметившая моего маневра, с удивлением посмотрела на него.

– Что это с ним? – испуганно спросила она.

– Батюшки! – ахнула я. – Да что ж такое?! Ну-ка, давай его к стеночке прислоним…

Я осторожно прислонила размякшего парня к перилам, и он

тихонько сполз на пол.

– Эй, ты что?! – испуганно проговорила Катя, легонько похлопав своего приятеля по щеке.

Пока она возилась с ним, я быстро шагнула вперед и, вставив в замок отмычку, повернула ее. Дальше я действовала молниеносно. Рывком подхватив парня под мышки, я втолкнула его в открывшуюся дверь, повернулась к Кате и, зажав ладонью ее рот, быстро выпихнула ее следом за ним на чердак.

Катька заверещала и задергалась, но вырваться не сумела, разумеется. Правой рукой зажимая ее рот, левой я вынула из кармана рулончик специальной ленты, тонкой и прочной. Связав Катины руки, я усадила ее на пол и уже своим обычным голосом сказала:

– А теперь, Катюша, давай-ка поговорим начистоту!

Катя вытаращила глаза.

– Вы… кто?! – пискнула она. – Что вам нужно?!

– Я же сказала – просто поговорить, – улыбнулась я. – Не дрейфь, ничего плохого я тебе не сделаю. Если, конечно, ты будешь умницей.

Парня я прислонила к стеночке, и он «отдыхал» в сидячем положении. Я знала, что подобное состояние – грогги, как его называют боксеры, – продлится еще минут десять-пятнадцать, за это время мы с Катей вполне успеем все обсудить. Если же парень очухается раньше и попытается мне помешать, всегда можно повторить этот прием и вывести его из строя вторично. Какая-либо информация от него мне не требовалась, с ним и так все было ясно.

– Отпустите меня! Я закричу! – дрожащим от страха голосом вымолвила Катя.

– На здоровье, – кивнула я. – Только жильцы этого дома вызовут полицию, и она обнаружит в кармане твоей курточки некое наркосодержащее вещество, запрещенное к употреблению и продаже. Собственно, срок ты и твой приятель уже заработали. – И я кивнула на скрюченного парня, пребывавшего без сознания.

– Что вам нужно?! – По Катиным щекам покатились слезы. – Деньги? Я вам заплачу, я попрошу у папы!..

– Я еще не настолько низко пала, чтобы вымогать деньги у детей, – покачала я головой. – Мне нужна от тебя информация насчет Алены. И не ври, что ты якобы не знаешь, куда она делась.

– Я не знаю! – быстро сказала Катерина.

Я молча включила запись ее беседы с наркоторговцем.

«Сама виновата, дура!.. Подкинула мне проблем, подружка!» – прозвучал сердитый голос Кати, а затем пошел разговор об особенностях некоторых препаратов и просьба к парню продать ей какой-либо из них.

– Если ты мне сейчас все расскажешь, обещаю: я отпущу тебя и не сообщу в полицию, что ты балуешься наркотой, – заявила я.

– И родителям моим не скажете? – вскинув голову, спросила Свиридова.

– Нет. Если ты пообещаешь, что не станешь больше покупать эту дрянь! Причем на те деньги, которые, наверное, родители дают тебе на обед.

– Я не буду, честное слово! Я только один раз пробовала… – залепетала Катя.

Я выразительно посмотрела на нее.

– Ну, не один… Может, раза два-три, просто чтобы «вштырило», и все!

– «Вштырило»! – со вздохом повторила я. – У тебя уже наркоманский жаргон в ходу… Кто такой этот придурок?

– Ой,

я его не знаю! – открестилась от своего знакомого Катерина. – Знаю только, что зовут его Миша. Он стал появляться в нашем лицее с конца зимы. Предлагал ребятам конфетки, сначала бесплатно. Я тоже у него брала, мне нравилось… Они приятные такие, от них во рту холодит и настроение поднимается. Потом он сказал, что можно попробовать кое-что получше, но это уже будет стоить денег. Я заплатила ему пятьсот рублей, и он дал мне целую упаковку, там четыре таблетки было.

– Алена тоже покупала у него наркотики? – спросила я.

– Да, но только один раз. Мы не хотели становиться наркоманками! Мы просто хотели попробовать, что это такое! А Миша сказал, что это вообще не наркотики и в большинстве европейских стран их спокойно продают в любом ларьке. Просто Россия всегда была отсталым государством…

– Понятно, – вздохнула я. – Эх, ну вы и дуры – ты со своей Аленой! Даже удивительно, вроде, обе из нормальных семей, в одном из лучших лицеев города учитесь, а мозгов – ноль! Думаешь, законченные наркоманы собирались таковыми становиться? Хотели утратить человеческий облик и сдохнуть под забором? Конечно, нет! Они так же, как и вы, хотели просто попробовать! А потом погибали либо от передоза, либо от ножа, либо от разрушения внутренних органов!

– Я больше не буду, я уже сказала! – всхлипнула Катя.

– Ладно, к этому мы еще вернемся, а сейчас – давай, рассказывай про Алену. С кем она вчера из лицея ушла?

Катерина с минуту помолчала и, решившись, заговорила:

– Это ее парень. Его зовут Рома, он с музыкантами тусуется.

– Так: фамилия этого Ромы?

– Колесников.

– Откуда он?

– Он, кажется, в училище культуры учится, и еще он играет в какой-то группе на бас-гитаре. Алена с ним еще осенью познакомилась. Он ей очень нравится, и она ему тоже. Но у Алены злой предок, он ей строго-настрого запретил с мальчиками встречаться. Прямо как в Средневековье! – от души высказалась она. – А Катя хотела за него замуж выйти, он ей предлагал.

– Какое там – замуж?! – поразилась я. – Ей же всего пятнадцать лет!

– Вот и отец Алены так же сказал бы, – вздохнула Катя. – Но Рома серьезно настроен, он ей предлагал поселиться в их студии, пока он не начнет зарабатывать на концертах большие деньги.

– Сверхсерьезные предложения! – вздохнула я, мимоходом подумав – неужели и я была такой дурой в пятнадцать лет? – И что дальше?

– Алена сказала, что отец их все равно найдет и тогда вообще больше никуда ее не отпустит. Он и так в последние дни ее держал в заточении! Тогда Рома сказал, что он уезжает в Питер, на рок-фестиваль, их группа будет там выступать. Предложил Алене поехать с ним, и она согласилась…

– Отлично, а на какие деньги? – спросила я, радуясь тому, что Алена хотя бы не похищена. Хотя сие пока что неизвестно.

Катя опустила голову, похлопала глазами и наконец призналась:

– Она собиралась с отцовской карты снять… немного… У нее есть пин-код.

– Так я и думала! – облегченно выдохнула я.

Все версии Шишкова о том, что его дочь пытали-мучили, выбивая из нее код, и тогда уже показались мне бредовыми. Кто еще мог снять деньги, если не сама Алена? Действительно, совсем чуть-чуть – всего-то пятьдесят тысяч! Это для бандитов – мелочь, а для пятнадцатилетней девочки «позаимствовать» такую сумму у родного отца – совсем нехило.