Все по-честному
Шрифт:
– Лу, это уже перебор. Животные страдать не должны.
– Это не животное. Это демон! Знаешь, что вчера случилось?
– Что?
– Я забыла запереть дверь в свою комнату, когда уходила.
– Он валялся на твоем одеяле?
– Не сразу. Сначала он выдрал из горшков все растения и раскопал всю землю. Потом он объел персидскую фиалку. И только после этого, грязный как поросенок, улегся на мою постель. Я думала, меня удар хватит.
– А что Лапейн?
– Лапейн? Ха! Я зарыдала, а Лапейн увел меня в гостиную, взбил мне коктейль, взял пылесос и вычистил мою комнату
– Отдаться! Немедленно.
– Лори, мне не до смеха. Знаешь ли ты, что это самая моя большая мечта на протяжении последних семи с лишним лет? Но вместо этого я капризничала и канючила, пока не стала сама себе противна, после чего сбежала в свою комнату и опять не спала до пяти утра.
– Лу, ты прости, но, по-моему, ты валяешь дурака.
– А ты мне предлагаешь плюнуть на все и погубить свою жизнь?
– О, я слышу голос истинной католички! С какого перепугу ты ее погубишь? Наоборот, будешь счастлива…
– Да, один день. Одну ночь. Неделю, месяц. Потом я ему надоем, и все кончится.
– Лу, нельзя так пессимистично смотреть на себя и собственную жизнь. Почему ты не допускаешь мысли, что он действительно тебя любит…
– Лори, книжки надо читать. И иметь достаточно здравого смысла. Мы с ним из разных миров, Лори. Ты знаешь, кто его отец? Великий Лапейн. В прошлом месяце вошел в десятку миллиардеров по сведениям «Форбс». Зиму семья Лапейнов обычно проводит на побережье Франции, но в этом году осталась на своей вилле в Чикаго. На вилле, Лори! У Дэна Лапейна сорок процентов акций компании, пост вице-президента, доход, который неприлично называть в заведении, подобном этому, личный самолет, яхта, свой остров в Карибском море…
– И все это могло бы стать и твоим тоже…
– Нет! Потому что я из другой сказки. У меня нет денег даже на чашку кофе, мой отец ветеринар, а мать всю жизнь занимается распространением товаров по каталогу и носит безвкусную бижутерию!
Лори поджала губы.
– Лу, если бы я не знала, что ты их любишь… Между прочим, именно твои мать и отец дали тебе возможность учиться в университете и с восемнадцати лет жить самостоятельно, не вмешиваясь в твою жизнь. То, что ты не сумела ею распорядиться правильно, не их вина.
– Я не сумела? Да у меня все шло прекрасно, пока не появился этот самонадеянный Лапейн и не разбил всю мою жизнь одним взмахом руки.
– Может быть, не так уж она была и хороша, если ее смогли так легко разрушить? Ведь за то, что нам действительно дорого, мы сражаемся до последнего, а ты…
– Ну что я? Договаривай, договаривай!
Лори усмехнулась.
– Скажи мне, Мэри Лу Дженнингс, за эти полторы недели ты хоть раз вспомнила о многострадальном Крисе Монтегю, которого до того упорно называла своим парнем?
– Сама говорила, что он гей. Признаю: он – гей.
– Знаешь, если бы кто-нибудь обозвал моего Сэма… ну на гея он не тянет… да хоть и просто дураком, я бы тому все волосики повыдергала. Не потому, что Сэм
– Лори, это жестоко…
– Это правда. Иногда она бывает жестокой, но никогда – несправедливой. Она просто правда. И состоит она в том, что ты зациклилась на Дэне Лапейне много лет назад, ушла в собственные переживания, заблудилась в придуманной тобой сказке. А когда Прекрасный Принц все-таки прискакал к тебе на белом коне – испугалась. Золушка не испугалась. Белоснежка – не испугалась. Мэри Лу Дженнингс – струсила!
Мэри Лу неожиданно заплакала, и Лори немедленно устыдилась. В душе она была доброй девушкой. Она осторожно погладила подругу по плечу.
– Лу, прости, я резкая и часто брякаю не подумавши… Но ты все же не торопись, а? Может, Дэн Лапейн не так уж и плох? Вернее, может, он все-таки подходит тебе? А ты – ему? Вот и Сэм говорит…
Лори прикусила язык, но было поздно. Мэри Лу вскинула голову и побледнела как смерть.
– Значит, ты еще и обсуждаешь меня со своим парнем? Что еще он знает обо мне? Какого цвета белье я ношу? Когда у меня месячные? Сколько раз я спала с мужчиной?
– Лу, это не то…
– Счастливо оставаться, Лори. Деньги за кофе я тебе верну.
– Лу!
– Ты предательница!
С этими беспощадными словами Мэри Лу покинула кофейню.
10
До полудня она просто бродила по улицам и злилась, а потом вдруг устала от собственной злости и решила пойти домой. Все равно там сейчас никого нет. Возьмет Варфоломея и отправится гулять в Центральный парк. Вот пес обрадуется! Все окрестные газоны он пометил уже вдоль и поперек.
Дойдя до дома, она впала в окончательное уныние. Мысли теснились в усталой ее головушке, и касались все эти мысли Дэна Лапейна.
Самое противное, что Лори права. Дэн – нормальный, хороший человек. Он совершенно явно относится к ней не только как к бывшей соседке и подруге юности. Она ему небезразлична – мягко говоря.
Что до самой Мэри Лу, то тут все давно ясно и обсуждать нечего. Тогда что же?
Может быть, действительно прекратить эти дурацкие игры, тем более что актриса из Мэри Лу никудышная, наплевать на собственную гордость и завтрашний день, погасить в квартире свет и шагнуть за порог приоткрытой двери в спальню Дэна Лапейна? Позволить себе ослепительный миг счастья, чтобы потом всю жизнь угасать в темноте отчаяния, живя лишь воспоминаниями?
Она вдруг так живо представила себе смятые простыни, на которых она и Дэн Лапейн сплелись в смертельно крепком объятии, что невольно охнула, замедлила шаг – и оказалось, что она уже рядом с домом. Мэри Лу на дрожащих ногах дошагала до крыльца и без сил опустилась на более-менее чистую ступеньку.
Сзади с приятным звяканьем отворилась стеклянная дверь. Если это консьерж, вяло подумала Мэри Лу, я его пошлю подальше.
Это был не консьерж. Знакомый голос вызвал уже привычную щекотку в позвоночнике: