Все под контролем
Шрифт:
— Скорей, Ник, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты приехал.
— Все хорошо, все хорошо.
Да нет, не все хорошо, Ник, потому что твои чертовы деньги, Ник, тают.
У меня остались последние монеты — этого надолго не хватит. Я опустил еще монету, и она, звякнув, выскочила обратно; пришлось лезть за новой.
Келли перешла к другим этикеткам. Большинство слов она прочесть не могла. Я попросил произносить их по буквам. Как только она называла три буквы, как я додумывал остальное.
— Нет, это не годится.
Мозг мой напрягся, стараясь припомнить составляющие и формулы. Наконец она прочла название вещества, которое могло мне пригодиться.
— Келли, теперь ты должна слушать очень внимательно. Это зеленая банка, да? Поставь ее куда-нибудь, где сможешь снова найти. Теперь потихоньку подберись к соседней комнате, где стиральная машина. Знаешь?
— Знаю.
У Эвана было место всему, и все было на своем месте. Я даже знал, как аккуратно разложены вилки у него в буфете.
— Рядом с дверью — буфет, и в нем синяя бутылка. На ней написано «антифриз».
— Что?
— Антифриз. А-Н-Т-И… Принеси и поставь ее на стол, хорошо?
Телефон клацнул о кухонный стол. Я вспотел еще больше.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Келли снова подошла к телефону.
— Я принесла.
— Поставь на стол и открой.
Я услышал, как телефон снова положили; Келли запыхтела и зашмыгала носом, с трудом открывая крышку.
— Не получается.
— Просто поверни. Ты же знаешь, как открывают бутылки.
— Не могу. Не поддается. Я стараюсь, Ник, но у меня руки дрожат.
Затем я услышал долгий негромкий звук и понял, что Келли начала плакать.
Черт, этого только не хватало. Ничего не выйдет.
— Келли, Келли, с тобой все в порядке? Поговори со мной, ну же, давай, поговори.
Молчание.
Откликнись, Келли, откликнись!
Тишина. Я слышал только, как она старается сдержать слезы и шмыгает носом.
— Ник, я хочу, чтобы ты забрал меня. Пожалуйста, Ник, пожалуйста.
Она уже вовсю всхлипывала.
— Просто не торопись, Келли, просто не торопись. Все хорошо, все в порядке. Я здесь, не волнуйся. Ладно, давай просто постоим и послушаем. Если что-нибудь услышишь, скажи мне, а я тоже буду слушать.
Я прислушался. Мне хотелось убедиться, что Эван не проснулся. Кроме того, мне нужна была передышка; в такие минуты в бою всегда нужна передышка, иначе ошибки начинают расти, как снежный ком, и люди сами запутываются; поэтому давайте выждем и в то же время будем действовать так быстро, как только возможно. Я точно знал, что надо делать, но беда заключалась в том, что я не мог объяснить это ребенку, к тому же чувствующему давление, и заставить ее действовать спокойно и тихо — не говоря уже о том, что деньги у меня кончались, да и батарейка мобильника долго не протянет.
Женщина из соседней будки вышла, одарив меня умиротворяющей улыбкой на случай, если я вдруг кинусь на
— Теперь порядок, да, Келли?
— Да. Ты все еще хочешь, чтобы я отвинтила крышку у этой бутылки?
Я не мог понять, почему у нее не выходит. Я стал рассказывать, как это делается. Потом вспомнил: у крышки на бутылке было специальное устройство, не позволявшее открыть ее детям. Едва я начал рассказывать Келли, как справиться с ним, послышался негромкий гудок.
Черт! Батарейка!
— Не забудь надавить на крышку, прежде чем ее поворачивать. Нам надо действовать чуть быстрее, иначе телефон отключится, прежде чем мы закончим.
— Что теперь делать, Ник?
— Ты уже открыла?
Молчание.
— Келли, Келли? Ты меня слышишь?
Неужели батарейка сдохла?
— Что теперь делать? — неожиданно услышал я.
— Слава богу, я уж думал, батарейка села. Есть там что-нибудь, чем ты можешь открыть эту зеленую банку? Так, придумал, попробуй ложкой, Келли. Очень, очень осторожно, поддень крышку ложкой. Положи телефон на стол, а потом открывай.
Я прислушивался, мысленно перебирая все оставшиеся варианты на случай, если мой план не сработает. И пришел к выводу, что вариантов больше нет.
— Так, теперь самое трудное. Как думаешь, справишься? Придется проявить все свое умение, чтобы это сделать.
— Да, теперь я в порядке. Прости, что разревелась, просто я…
— Понимаю, понимаю, Келли. Мы сделаем это вместе. Положи телефон в карман пальто, как и кроссовки. Потом возьми со стола одну из этих больших бутылок, подойди к входной двери и приоткрой ее. Не широко, а чуточку. Потом поставь бутылку так, чтобы дверь не захлопнулась. И помни: это большая, тяжелая дверь, поэтому делай все очень, очень медленно, очень осторожно, чтобы не нашуметь. Сделаешь это для меня?
— Да, сделаю. А потом что?
— Сейчас скажу. А пока не забудь: если телефон перестанет работать и ты не сможешь меня больше слышать, беги и прячься за деревья.
Была вероятность, что Эван найдет ее, но что еще оставалось?
— Хорошо.
Это будет опасный трюк. Даже если Эван крепко спит, его подсознание может уловить перемену в давлении воздуха и уровне шума, когда дверь откроется. Оно повлияет на сон, даст Эвану нечто вроде шестого чувства, которое подскажет: что-то не так.
Если это произойдет, у Келли по крайней мере будет преимущество, пока она помнит, что я говорил.
— Я снова на кухне. Что дальше?
— Послушай. Это очень важно. До скольки ты умеешь считать?
— До десяти тысяч.
Теперь голос ее звучал бодрее — видимо, она чувствовала, что финиш близко.
— Сосчитай только до трехсот. Сможешь?
— Смогу.
— Придется сделать это про себя.
— Хорошо.
— Сначала подойди к плите. Знаешь, как включать газ?