Все под контролем
Шрифт:
Затем мы пошли в магазин, и я купил упаковку болеутоляющего.
Все время я не переставал надеяться, что полиция сочтет мотивом кражи деньги и не станет продолжать расследование, предоставив Сэндборнам подать заявление об утере карточек и паспортов. Я не хотел бы, чтобы у билетной кассы на меня накинулись копы каждый весом по центнеру.
До ее открытия оставалось полчаса. Надо было сделать еще одно дело.
— Келли, нам придется ненадолго зайти в туалет.
— Но мне не хочется.
— Просто мне нужно переодеться.
Пройдя в туалет для инвалидов, мы зашли в кабинку и заперлись. Я достал очки Фионы. У них была золотая оправа, а стекла — толстые, как донышко бутылки из-под кока-колы. Я примерил их. Оправа была маловата, но смотрелись они отлично. Обернувшись к Келли, я свел глаза к переносице. Потом мне пришлось утихомиривать ее, чтобы она так громко не смеялась.
Я вытащил из нашей сумки болеутолящее.
— Сейчас приму эти таблетки и сделаюсь больным. Но так нужно, поняла?
— Ну, тогда давай, — нерешительно ответила она.
Я принял шесть капсул и подождал. Сначала меня бросило в жар, потом в холод. Я поднял руки — показать, что все в порядке, и шесть пончиков и кофе изверглись из меня в унитаз.
Келли изумленно следила за происходящим, пока я умывался над раковиной. Потом посмотрел на себя в зеркало. Как я и рассчитывал, я был весь бледный и в холодном поту, что соответствовало моему состоянию. Я принял еще две капсулы.
У длинного ряда окошек трансатлантических перелетов стояли всего несколько клиентов, билеты продавала только одна кассирша. Когда мы подошли, она что-то писала, опустив голову.
Это была красивая негритянка лет двадцати пяти, с распущенными волосами, собранными в пучок на затылке.
— Добрый день, моя фамилия Сэндборн. — Из-за рвоты голос у меня стал низким и хриплым. — На меня должны были оставить два билета. — Я старался выглядеть дерганым, как человек, которому действительно не по себе. — Надеюсь, зять заказал их.
Я с мольбой возвел глаза к потолку.
— У вас есть номер заказа?
— Извините, он мне его не оставил. Просто посмотрите фамилию Сэндборн.
Кассирша пробежалась по клавишам компьютера и сказала:
— Все в порядке, мистер Сэндборн, два билета — для вас и Луизы. Какой багаж вы хотите зарегистрировать?
На плече у меня был ноутбук, в руках — сумка. Я изобразил замешательство, словно решая, что для меня важнее.
— Только вот этот. — Я поставил сумку на весы. Весила она немного, но вид у нее был респектабельно пухлый: я запихнул в нее черное покрывало.
— Будьте добры, ваш паспорт.
Я порылся по карманам без видимого успеха. Мне не хотелось так сразу предъявлять документы Сэндборна.
— Послушайте, я знаю, нам просто повезло, что мы вообще достали билеты, но нельзя ли посмотреть, сидим ли мы рядом? — сказал я и, подавшись к кассирше, почти прошептал: — Луиза терпеть не может
Мы с Келли переглянулись.
— Все в порядке, детка, все в порядке, — произнес я и, вновь понизив голос, обратился к кассирше: — Видите ли, у нас как бы миссия милосердия.
Я перевел взгляд на Келли, затем снова посмотрел на женщину в окошке, лицо мое стало мрачным.
— Ее бабушка…
Я намеренно предоставил фразе повиснуть в воздухе, так, словно остальное прозвучало бы невыносимо для слуха маленькой девочки.
— Посмотрю, что мне удастся сделать, сэр.
Она с такой скоростью принялась стучать по клавишам компьютера, словно просто баловалась. Я положил паспорт перед окошком.
— Никаких проблем, мистер Сэндборн, — сказала кассирша, посмотрев на меня и улыбнувшись.
— Замечательно.
Но мне захотелось продолжить разговор:
— Я вот подумал, можем ли мы воспользоваться одним из ваших залов отдыха? Дело в том, что после химиотерапии я очень быстро устаю. Сегодня весь день прошел в невероятной суете, и я себя неважно чувствую. Мне нужно только немножко посидеть и прийти в себя.
Кассирша посмотрела на мои царапины, бледное лицо и все поняла.
— Моей матери делали химию из-за рака печени, — сказала она, помолчав. — И вы знаете, помогло, хотя и натерпелась же она.
Я поблагодарил ее за заботу и ободряющие слова.
А теперь пусти меня в зал, и пошли все!..
— Сейчас я узнаю.
Улыбаясь Келли, она взяла телефонную трубку и заговорила с невидимым собеседником. Несколько секунд в воздухе висел причудливый авиажаргон, потом кассирша посмотрела на меня и кивнула:
— Все в порядке, сэр. У нас общие обслуживающие помещения с «Юнайтед». Я выпишу вам приглашение.
Я поблагодарил ее, и она протянула руку за паспортом. Я надеялся, что к этому моменту она уже знает меня так хорошо, что это пустая формальность. Кассирша стала листать паспорт, а я отвернулся, разговаривая с Келли, рассказывая ей, как это волнующе — лететь на самолете, чтобы повидаться с бабулей.
— Посадка начинается примерно в половине шестого, — услышал я и расплылся в щедрой улыбке. — Пройдите к воротам «В». Челночный автобус отвезет вас в зал. Приятного полета вам обоим!
— Я так вам благодарен. Пошли, Луиза, главное — не опоздать на самолет!
Я позволил Келли отойти на несколько шагов, затем повернулся к кассирше и сказал:
— Надеюсь только, что бабуля нас дождется.
Она понимающе кивнула.
Единственное, чего мне теперь хотелось, это поскорее улететь. Первым препятствием был контроль безопасности. Келли пошла первой, я — следом за ней. Никакой тревоги. Мне пришлось открыть ноутбук и включить его, чтобы доказать, что он работает, но я ожидал этого. Все документы по «Флавию» были перенесены в папку «Игры».