Все повести и рассказы Клиффорда Саймака в одной книге
Шрифт:
Паккер переходил из комнаты в комнату — везде царил полный порядок.
Сковородки и кастрюли на кухне стояли на своих местах, в буфете высились аккуратные стопки тарелок. Плита и холодильник сияли чистотой, и даже в раковине не оказалось ни одной грязной тарелки, а Паккер не сомневался, что они должны быть. Кастрюлька миссис Фоше, уже без бульона и оттертая до блеска, стояла на кухонном столе.
Паккер вернулся к письменному столу и там, словно кто-то выложил все это для обозрения, обнаружил: десять мертвых мышей; восемь филателистических пинцетов;
Паккер устало опустился в кресло и снова взглянул на стол. Как же это могло случиться, черт побери? И что вообще происходит?
Он наклонился и посмотрел на корзину, стоявшую сбоку от стола. Ему даже показалось, что она булькала специально для него. Видимо, все дело в ней, решил Паккер, иначе просто и быть не может. Ничего другого в квартире не появилось, ничего нового — только эта мусорная корзина с желтой кашей.
Он взял со стола стопку конвертов с желтыми марками и открыл ящик стола, чтобы найти увеличительное стекло. В ящике тоже был полный порядок, а увеличительных стекол оказалось сразу пять штук. Паккер выбрал самое сильное.
При таком увеличении поверхность марки превратилась в равнину с ровно уложенными вплотную друг к другу маленькими шариками — вовсе не песчинки, как ему показалось раньше. Склонившись над увеличительным стеклом, Паккер вдруг понял, что это споры.
Крохотные безжизненные оболочки, способные тем не менее возродить жизнь — что в данном случае и произошло. Он пролил на марку бульон, споры ожили, и возникла эта странная колония микроорганизмов в корзине.
Паккер положил увеличительное стекло на место и встал, собрал дохлых мышей за хвостики, отнес к люку мусоросжигателя и выбросил.
Затем прошел к книжному шкафу: книги тоже были расставлены по тематике; нашлись даже те, что он давным-давно потерял и не мог отыскать долгие годы. Длинные ряды каталогов марок, подборка справочников по галактическим гашениям, огромный том по разновидностям почтовых отметок, путеводители по Галактике, целая полка словарей экзотических языков — книги, совершенно необходимые для распознавания марок,— и множество изданий, посвященных тонкостям филателии.
От книжного шкафа он перешел к сложенным у стены коробкам. Взял одну из них и поставил на пол. Коробка оказалась заполненной конвертами и прозрачными пакетами с отдельными марками, блоками, марками в листах и полосах. С растущим чувством радостного удивления Паккер продолжал перебирать содержимое коробки.
Все марки и конверты в ней оказались из системы Тубана. Он закрыл коробку и собрался поставить ее на место, однако, не дожидаясь его, коробка сама поднялась над полом и установилась туда, откуда он ее взял.
Паккер проверил еще три, что стояли рядом. В одной коробке хранился материал с Корефороса, в другой — из системы Антареса, а в третьей — с Джуббы. Споры не только привели в порядок квартиру, но и рассортировали всю его коллекцию!
Он вернулся
Споры впитали бульон и ожили. И теперь у него в мусорной корзине поселилась неземная форма жизни — или колония различных форм жизни,— короче, существа с явным пристрастием к порядку, неудержимым стремлением работать и умением направить свое стремление в нужное русло.
Но самое главное — эта чертовщина в корзине делала именно то, что человеку нужно.
Корзина навела порядок в квартире, рассортировала марки и конверты, извела мышей и отыскала конверты из системы Полярной звезды вместе со всеми потерявшимися пинцетами.
Откуда эти существа узнали, что ему нужно? Может быть, они читают мысли?
От этой догадки по спине у него пробежали мурашки, но до его возвращения корзина и в самом деле ничего не делала, лишь весело побулькивала. Возможно, она не знала, что делать, а затем он вернулся, и каким-то образом ей передались его мысли. Да, пожалуй, так: едва он вернулся, корзина узнала, какую работу надо выполнять, и сделала ее.
Зазвенел звонок в прихожей, и Паккер пошел открывать. Оказалось, это Тони.
— Привет, дядюшка,— сказал он.— Ты забыл свою пижаму, и я решил забежать вернуть. Ты оставил ее на кровати.
Он протянул Паккеру небольшой сверток и только тут заметил, что произошло в квартире.
— Боже, дядюшка! Что случилось? Ты никак навел здесь порядок?
Паккер в смущении покачал головой.
— Да нет, Тони. Тут произошло нечто необъяснимое...
Племянник прошел в гостиную и остановился, восхищенно и несколько ошарашенно оглядывая комнату.
— Ты славно потрудился, дядюшка.
— Я палец о палец не ударил.
— А! Понятно. Нанял кого-то, чтобы здесь убрали, пока ты гостил у нас.
— Нет, что ты. Все случилось сегодня утром. И всю работу сделала вот эта штуковина,— Паккер указал на корзину.
— Да ты, видимо, рехнулся, дядюшка,— без тени сомнения заявил Тони,— Совсем крыша поехала.
Тони настороженно обошел вокруг корзины, затем протянул руку и ткнул пальцем в желтую булькающую массу.
— Похоже на тесто,— сообщил он, выпрямился и посмотрел Паккеру в глаза: — А ты меня не разыгрываешь?
— Я понятия не имею, что это такое,— ответил Паккер,— и не знаю, как и зачем оно навело у меня порядок, но клянусь, все это — чистая правда.
— А знаешь, дядюшка,— задумчиво сказал Тони,— тут, кажется, что-то есть...
— Не сомневаюсь.
— Нет, я серьезно. Не исключено, что это величайшее открытие за всю историю человечества... Так, значит, ты говоришь, эта чертовщина делает то, что тебе нужно?
— В общем, да,— сказал Паккер,— Только я не понимаю — как. У нее определенно есть ощущение порядка, и она делает ту работу, которую тебе нужно. Она словно понимает тебя — даже предвидит твои желания. Может быть, на самом деле это мозг с огромным пси-потенциалом. Видишь ли, я тут перед отъездом разглядывал один конверт с желтой маркой...