Все повести и рассказы Клиффорда Саймака в одной книге
Шрифт:
— Ну, пока,— сказал Гедеон и выскочил из палатки.
Шеридан уставился на разбросанные сменники. «Ну, Езекия устроит мне хорошую головомойку!» — подумал он.
В палатку вошел Наполеон. Свой белый фартук он засунул за пояс. Поварской колпак был водружен на голову.
— Стив,— сказал он,— вы сегодня не обойдетесь холодным ужином?
— Нет, конечно.
— Платформа не только кабину разнесла, но и плиту расплющила.
— Холодный так холодный. А ты для меня кое-чего не сделаешь?
— Что именно?
— Макс лежит там
Наполеон вышел, бормоча:
— Чтоб я, шеф-повар, волок на себе какого-то...
Шеридан начал подбирать сменники, стараясь рассортировать их.
Вернулся Езекия, подобрал остальные сменники и переложил их по-новому.
— С Лемуилом, сэр, все обойдется,— заверил он Шеридана.— Нервная система перепуталась и в нескольких местах замкнулась. Им пришлось вырезать большие куски проводков. Пока у них остался только голый мозг, и потребуется время, чтобы снабдить его телом и все подсоединить как требуется.
— Мы еще благополучно отделались, Езекия.
— Полагаю, вы правы, сэр. Думаю, Наполеон сказал вам про плиту.
Вошел Наполеон с металлической кашей, которая прежде была Максимилианом, и прислонил останки к столу.
— Еще поручения?..— осведомился он со жгучим сарказмом.
— Нет, спасибо, Наппи, это все.
— Ну а мое тело? — требовательно спросил Максимилиан.
— Придется подождать,— ответил Шеридан.— У ребят полно работы с Лемуилом, но все будет в порядке.
— Отлично,— отозвался Макс.— Лем чертовски хороший робот, и потерять его было бы очень жалко.
— Ну, нельзя сказать, чтобы мы вас уж так часто теряли!
— Это точно. Мы ребята крепкие, нас так просто в утиль не превратить.
— Сэр,— вмешался Езекия,— вы ведь ранены. Не позвать ли кого-нибудь, чтобы вставить в него сменник врача...
— Ерунда,— сказал Шеридан,— Просто царапина. Ты не поищешь воды, чтобы я мог умыться?
— Разумеется, сэр. Но раз рана незначительная, я сам сумею ее обработать.
И он отправился на поиски воды.
— Езекия тоже парень что надо,— великодушно заметил Максимилиан,— Ребята его неженкой считают, но в трудные минуты на него можно положиться.
— Без Езекии я бы не справился,— сказал Шеридан ровным голосом.— Мы, люди, не такие закаленные, как вы. Нам нужно, чтобы о нас кто-то заботился. И обязанности вполне почетны.
— Чего это вы взъерепенились? — спросил Максимилиан,— Я же сказал, что он хороший парень.
Вернулся Езекия с ведром воды и полотенцем.
— Вода, сэр. Гедеон просил передать вам, что с моторами все в порядке. Они их отключили.
— Ну так вроде все, если, конечно, они уверены, что восстановят Лемуила,— вздохнул Шеридан.
— Сэр, они как будто абсолютно уверены.
— Ну и отлично,— вставил Максимилиан с обычной для роботов самонадеянностью,— Так что завтра с утра можно будет заняться торговлей.
— Пожалуй,— отозвался Шеридан, подходя
— Простая работенка. Расторгуемся вчистую и уберемся отсюда через девяносто дней, а то и быстрее.
— Нет, Макс! — Шеридан покачал головой.— Это очень и очень непросто.
Он нагнулся над ведром и плеснул воды на лицо и голову.
Так оно и есть, сказал он себе твердо. Чужая планета — это чужая планета, какие меры ни принимай. Какой бы исчерпывающей ни была разведка, каким бы продуманным ни был план операции, всегда найдется непредвиденный, притаившийся фактор.
Может быть, размышлял он, если бы команда выполняла одну какую-то функцию, ей бы со временем удалось выработать беспроигрышную систему. Но когда работаешь на Торговый центр, о таком и мечтать нечего.
Интересы Торгового центра были самыми разнообразными. Гарсон-IV — продажа и закупки. А в следующий раз — дипломатическая миссия или инженерия здоровья. Ни человек, ни его команда роботов понятия не имели, что им предстоит, пока не получали задания.
Он потянулся за полотенцем.
— Помнишь Карвер-Семь? — спросил он Максимилиана.
— Само собой, Стив. Чистое невезение! Эбенезер не виноват, что допустил эту ошибочку.
— Сдвинуть не ту гору, это не такая уж маленькая ошибочка,— сказал Шеридан с подчеркнутым терпением.
— Это все Центр,— вознегодовал Максимилиан,— Наврали с картами.
— Полегче, полегче,— порекомендовал ему Шеридан,— Дело прошлое, и ни к чему в бутылку лезть.
— Может, и так,— сказал Максимилиан,— но меня это из себя выводит. Мы ставим рекорд, до которого ни одной другой команде не дотянуться, а тут Центр садится в лужу и валит все на нас. Знаешь что? Центр слишком уж большим стал и недатепистым.
И слишком самодовольным, подумал Шеридан, но вслух этого, не сказал.
Слишком уж большой и слишком самодовольный во многих смыслах. Взять, к примеру, эту планету. Центру следовало послать сюда торговую команду давным-давно, а он что? Пыхтел, мямлил, раздумывал, разрабатывал планы. Назначались комиссии для оценки ситуации, порой ставились вопросы на заседаниях правления, и ровным счетом ничего не делалось, пока дело ползло и ползло по грозному лабиринту инстанций.
Центр нуждается в малой толике конкуренции, решил Шеридан. Может, если найдется ловкий соперник, Торговый центр забудет о своем толстобрюхом достоинстве и почешется!
Вошел, топоча, Наполеон и со стуком поставил на стол тарелку и бутылку со стаканом. На тарелке громоздились ломти холодного мяса в окружении нарезанных овощей. В бутылке было пиво.
— А я и не знал, что у нас есть пиво,— удивленно сказал Шеридан.
— И я не знал,— отрезал Наполеон.— Но посмотрел — и вот оно! До того дошло, Стив, что жди чего угодно!
Шеридан бросил полотенце, сел к столу и налил пиво в стакан.
— Я б тебя угостил,— сказал он Максимилиану,— да только у тебя от него все нутро заржавеет.