Все познается в сравнении, или как выбрать мужа
Шрифт:
– Жень, открой, пожалуйста, дверь!
– с мольбой в голосе попросила Лена.
Мужчина не понял, кто ему звонил, но поплелся открывать, и был сильно удивлен, увидев Дашину лучшую подружку.
– Зачем ты пришла?
– спросил он далеко не радушно, его злоба сейчас распространялась на всех и вся, а эта дамочка рисковала попасть под горячую руку.
– Не впустишь?
– она поняла, что ничего хорошего ждать не придется от пьяного, злого мужчины, но отступать не собиралась.
– Иди домой, поздно...
– Такси уже уехало, - перебила его девушка.
– Умница!
– странно сверкнув
– Стараюсь, - ухмыльнулась она, направившись к дому по освещенной шарообразными фонарями дорожке.
Женька сделал музыку еще тише, привел в свое убежище, указал рукой на бар, стараясь утихомирить свой запал, чтобы не наброситься на непрошенную гостью.
– Выбери, что будешь.
– Я бы лучше кофе с коньяком, - покачала она головой.
Женя тяжело вздохнул, не скрывая злости, глянул на нее, имея желание выпроводить отсюда. Но каким бы пьяным он ни был, не мог выкинуть женщину на улицу ночью. Как вариант, он мог бы вызвать водителя, который доставил бы ее домой в целости и сохранности, подозревая, что в такси она по-хорошему не сядет, по-плохому ему действовать не хотелось, а в свою машину он бы ее запросто запихнул. Однако вырывать человека из постели то же не хотел.
– Я могу блеснуть гостеприимством, но ты за это потом не расплатишься, потому как я тебя не звал, - он попытался напугать ее, чтобы сама ушла.
– Да, ладно, - она смерила его скептическим взглядом, догадываясь о его намерениях, бросила сумку в кресло, и пошла на разведку по дому, - Я уж как-нибудь сама.
Проводив ее удивленным взглядом, он опустился на пол у стены - любимое место, и опять погрузился в свои тоскливые мысли. Он вспоминал всю их с братом жизнь, и как-то так выходило, что резкие повороты происходили в ней из-за Володьки. В юности он был очень вспыльчивым, с учителями в школе у него постоянно возникали какие-нибудь проблемы, но так как у них одна внешность на двоих на него - Женю - это тоже распространялось.
Брат никогда не думал о чувствах окружающих его людей, и с возрастом не перестал быть эгоистом. Он не задумывался о том, что будет чувствовать их мама и без того больная раком, когда прыгал с Ворошиловского моста. И хорошо, что Владимир Николаевич, которому додумался позвонить Женя, уговорил работников детской комнаты милиции не сообщать об этом матери. Не думал он и о том, во что потом вылился шантаж товарища участкового. Володька влез в его голову, неосторожно размышляющую о том, как бы поскорее отправиться к любовнице, и что бы такое сказать жене, чтобы она поверила. Участковый его за это едва не избил. "Спас" тот самый майор, который потом взял под свое "заботливое" крыло, и направил способности в нужное русло. Плюс от всего этого был только один - Владимир стал эмоции сдерживать, правда за счет того, что еще более ожесточился, хотя окружающие приписывали это и Жене.
Позже эта его сдержанность дошла до абсурда, и Жанна - жена брата, молоденькая девочка, на десять лет младше них, сильно от этого страдала. Женя с Ирой, как могли, поддерживали ее, объясняя, что ее муж сам по себе такой холодный. Но все выяснилось, когда она погибла, и Владимир легко отказался от дочери в их пользу. Сначала Евгению казалось, что он сделал это от любви к Ирине, у которой не получалось родить. Однако,
Спустя год, правда, брата сильно поменяло, когда маленькая Оленька не отличила его от Жени и назвала папой. Тогда лед тронулся, он смягчился. И спустя шесть лет стал почти нормальным, хотя и с прежними замашками. А вот теперь, похоже, все опять вернулось.
Когда Владимир отказался от Даши, Женя совсем перестал его понимать. Ведь тринадцать лет назад он женился на девушке, которую не любил, потому что она была от него беременна, а теперь было все наоборот, он любил, но остаться с ней не хотел. И в данный момент Евгений ощущал себя корректором. Всю жизнь он пытался исправить ошибки брата, и когда работал в том числе. Но ему это надоело. Он и сам ошибался, только вот к нему на помощь при этом почему-то никто не спешил.
Главной его ошибкой было, попросить брата остаться с Ириной. Но тогда он не мог знать, что выйдет живым из воды так же, как и то, что Владимир спустя год жизни с любимой женщиной, решит восстановить все в прежнем варианте. И Женя до сих пор не мог ему этого простить.
Минут через десять вернулась Лена, с большой кружкой кофе в руках. Она старалась двигаться как можно тише, чтобы не нарушать его уединение, пока он не привыкнет к ее присутствию. Плеснула в кофе немного коньяка, и села в кожаное кресло. Женя какое-то время не обращал внимания на нее. Потом, совсем забывшись, раздавил стакан и порезал пальцы. Невесело усмехнулся, припомнив похожую ситуацию.
– То же самое сделал мой брат два месяца назад, когда бросил Дашу, - проговорил он тихо, почти равнодушно глядя на свою окровавленную руку.
– Промыл бы, в ране могло стекло остаться, - посоветовала девушка, стараясь оставаться спокойной, так как едва сдержалась, чтобы не подлететь к нему с чистой салфеткой.
– Нет здесь стекла, - уверенно заявил мужчина, встал, подошел к столику, взял салфетку, стер кровь, - зачем ты здесь?
– Не знаю, - она действительно не знала. После слов Миши, о тот, что Женя поехал напиваться, у нее внутри вдруг что-то сжалось, и потребовало приехать к нему. Она не испытывала к нему каких-либо нежных чувств, да и не зарождались они. Этот человек был ей интересен, но не более. Лена ощущала, что ему нужен кто-то рядом, чтобы выговориться и его поняли. Но ясно осознавала, что этот должна быть не она, а кто-то более близкий. И хотя разум кричал, что она совершает глупость, она послушалась сердца, и как потом окажется, была права.
Женя чуть вздернул бровь, присел перед ней на корточки, коснулся пальцами ее подбородка, повернул к себе, чтобы видеть ее глаза.
– В моих мыслях ты не увидишь ничего нового, - улыбнулась Лена, - я правду сказала.
– Для того, чтобы считать твои мысли, мне не нужно заглядывать тебе в глаза, - возразил Женя.
– Тогда зачем?
– удивилась она.
– Хочу узнать, сможешь ли ты со мной мысленно общаться.
– Зачем?