Все прелести Технократии
Шрифт:
Тоннель действительно расширился. И, судя по всему, энергия, полученная от «индиктов», на самом деле может его расширять. Но….. Барок стеклянными глазами смотрел на уходящую вдаль дорогу, совершенно не представляя, что ему теперь делать.
Он может расширить (и расширит, будьте покойны) тоннель до любых размеров. Может обокрасть и лишить энергии все корабли и все преобразователи на всех планетах рукавах Стрельца. Обладать любой мощью, которую сочтет нужной (а, кстати, здорово Рудольф придумал со своими «индиктами»: в прошлой жизни Баррокаин зуф Истадуч-он
– Что?! Что тебе надо?! – Барок колотился о твердую как каменная стена невидимую преграду. – Как тебя пройти?!
Дорога, проложенная сквозь волны полумрака, может теперь быть какой угодно широкой. Она все равно остается недоступной для Барока. Его не пропускает не ширина канала, а нечто другое. Но что?
Или это справедливо для всех перемещений по полумраку? Напрактиковавшееся сознание тут же услужливо выстроило переход их помещения на улицу. Барок сделал пробный шаг. Нет, здесь все в порядке. Можно идти.
Не выпускают с Алидады? Проверим. Барок, пользуясь памятью Рудольфа, представил себе орбитальный преобразователь, на который однажды занесло «соседа». Через полумрак тут же пролегла дорога, в конце которой чернел космос. На Барока пахнуло холодом. Нет, спасибо, он просто проверял. Дорога исчезла.
Так, понятно, расстояние и привязка к космическим объектам роли не играет. Тогда что? Чем отличается его дом от Алидады? Другой мир?
Барок, как мог, представил себе параллельный мир. Ну, как получилось, так и представил. Наудачу. И вздрогнул. Появившаяся короткая дорога была подсвечена багровыми сполохами пляшущего пламени. Ну и фантазия у него, однако…. Хм, интересно, конечно, но он сейчас, как бы это поточнее сказать… не в форме. Но проверить-то надо. Барок сделал пару шагов. Лицо обдало жаром, испуганные волны полумрака с почти различимым писком разбежались в стороны, но никакой преграды он не ощутил. Да что такое-то? Чем Желтый Лепесток его мира хуже только что придуманной бредовой фантазии?
О. Барок чуть нахмурился. А, может, он неправильно ставит вопрос? Не «куда» его не пускают, а «когда»?
Н-на! Перед Бароком пролегла тропа, выводящая его вчера на поляну перед домом…. Ну? И?
Есть! Есть отгадка. Прямо на входе у этой тропы стояла точно такая же невидимая стенка, не позволяющая сделать ни шагу вперед. Ну, наконец-то. А теперь попробуем поменять настройки. Барок зажмурился изо всех сил: «хочу сделать дорогу домой сейчас». (В конце концов, не так уж он и давно в этом мире) И? И ничего… вообще ничего. Нет новой дороги. Только старая, которая не пускает….
Барока пробил озноб. Детос тагоч, что это? Что это значит? Его мира… нет в этом времени?
Барок замер, отрешенно рассматривая игру теней на дороге в выдуманный мир. Сполохи танцевали танец, прекрасный танец, подчеркивающий мерное покачивание волн полумрака. Это было красиво. Очень красиво….
– Что это? – восхищенный голос некстати вылезшего
– Ты что имеешь в виду? – не понял он.
– Свет, огонь, тень…, – Рудольф почти шептал. – Бари, как красиво. Я никогда такого не видел.
– И не увидишь, – мрачно пообещал Барок. – Я этот мир только что выдумал и сейчас изничтожу. Все равно он не нужен.
– Почему? – разочарованно протянул Рудольф. – Даже не посмотришь что там? Он ведь прекрасен.
– Сам не хочешь прогуляться? – озлобился Барок. И передразнил: – «Прекрасен». Там от тебя вмиг один пепел останется.
– Жалко, – все так же мечтательно произнес Рудольф. – Я бы сходил. Новый неведомый мир….
– Вон туда сходи, – сварливо посоветовал ему Барок, указывая на проклятую «бутылку», которая никак не хотела пускать его домой, в его время. – Там тоже масса интересного.
– А можно? – осторожно спросил Рудольф.
– Нужно, – съязвил Барок и, подойдя к невидимой твердой преграде, ткнулся в нее всем телом. – Только не получаетс….
И замер, пораженный: она … прогнулась.
– А-а-а, – заорал Барок. Если бы у Рудольфа было тело, Барок бы тряс его за плечи так, что голова бы отрывалась. – Что?! Что ты сделал?! Говори!
– А? Что? – ничего не понимающий Рудольф пытался сообразить с чего такое внимание к его персоне. – Что случилось?
– Это я тебя спрашиваю, что случилось? – теребил его Барок. – Эта стенка, которая меня не пускала, он всегда была твердой. А теперь он мягкая и гнется. Что-то поменялось. Смотри.
Он со всего маха воткнулся в мягкую «стенку» и взвыл от разочарования и страха: его опять встретила крепость камня.
– А! О! – у Барока не хватало слов. – Э?! Куда?
Нет, это нечестно. Просто нечестно. Барок начал тихо сходить с ума. Она же только что….
Стоп! Барок настрого запретил себе фонтанировать эмоциями. Энергии, перекачанной с грузовика, надолго не хватит. Надо пользоваться моментом. Так, давай думать. Что изменилось в этот короткий промежуток?
– Рудольф.
– Я, – пискнул «сосед», готовый уже ко всему.
– Вспоминай, что ты делал сейчас.
– Я? – поразился Рудольф. – Это же ты делал.
– Не зли меня, – Барок понизил голос, и Рудольф, даром что у него не было тела, поежился, предчувствуя взбучку. – Я спрашиваю, что ты делал, когда подошел к перегородке?
– Какой перегородке? – почти шепотом переспросил Рудольф, уже отчетливо понимая, что сейчас будут бить.
Но пронесло. Пока.
– Перегородке вот на этой дороге, – Барок, сдерживаясь из последних сил, показал на уходящую в необозримую даль «бутылочную» тропу. – Которая не дает мне по ней пройти.
– Ничего не делал, – зажмурился Рудольф. – Я только думал, как красиво она выглядит.
Бароку очень хотелось оторвать ему голову, но как оторвать то, чего нет?
– Еще раз «подумай», – прошипел он с издевкой. – Может, в этот раз лучше получится?