Все приключения мушкетеров

Дюма-отец Александр

– Убейте меня, – сказал Атос, обнажая грудь, – если честь ваша нуждается в моей смерти.

– О, горе мне! Горе мне! – восклицал д’Артаньян. – Только один человек мог остановить меня, и надо же было, чтобы судьба его-то и поставила на моем пути. Что скажу я кардиналу?

– Вы скажете ему, сударь, – ответил громкий голос, покрывший все остальные, – что он послал против меня двух человек, которые одни только и могли победить четверых, сражаться, без ущерба для себя, один на один против графа де

Ла Фер и шевалье д’Эрбле и сдаться только полусотне противников.

– Принц! – сказали в один голос Атос и Арамис, отходя в сторону и давая дорогу герцогу де Бофору.

Портос и д’Артаньян тоже сделали шаг назад.

– Пятьдесят человек, – пробормотали д’Артаньян и Портос.

– Оглянитесь, господа, если не верите, – сказал герцог, – я думал, что вас двадцать человек, и вернулся со всем моим отрядом. Мне надоело это бегство и тоже захотелось поработать шпагой; а вас, оказывается, всего только двое.

– Да, монсеньор, двое, – сказал Атос, – но, как вы сами сказали, эти двое стоят двадцати.

– Ну, господа, отдайте ваши шпаги, – сказал герцог.

– Наши шпаги? – воскликнул д’Артаньян, поднимая голову и приходя в себя. – Наши шпаги? Никогда.

– Никогда! – повторил Портос.

Между окружающими произошло движение.

– Погодите, монсеньор, – сказал Атос. – Два слова.

Он подошел к принцу, тот наклонился к нему, и он что-то шепнул ему.

– Как вам угодно, граф, – сказал принц. – Я слишком многим обязан вам, чтобы отказать в вашей первой просьбе. Отойдите, господа, – обратился он к своей свите. – Господа д’Артаньян и дю Валлон, вы свободны.

Приказание было немедленно исполнено. Д’Артаньян и Портос очутились в центре большого круга.

– Теперь, д’Эрбле, – сказал Атос, – сойдите с лошади и подойдите сюда.

Арамис спешился и подошел к Портосу, Атос подошел к д’Артаньяну. Теперь все четверо были снова вместе.

– Друзья, – сказал Атос, – вы все еще жалеете, что не пролили нашей крови?

– Нет, – сказал д’Артаньян, – мне больно, что мы идем друг против друга, мы, которые были всегда вместе. Мне больно, что мы в двух враждебных лагерях. Ах, теперь ни в чем не будет у нас успеха!

– Да, теперь конец всему, – отозвался Портос.

– Так переходите к нам! – сказал Арамис.

– Молчите, д’Эрбле, – остановил его Атос. – Подобных предложений не делают таким людям, как эти господа. Если они примкнули к партии Мазарини, значит, этого требовала их совесть, так же как наша велела нам стать на сторону принцев.

– И вот сейчас мы враги! Тьфу, пропасть! Кто мог этого ожидать? – сказал Портос.

Д’Артаньян ничего не сказал, а только вздохнул.

Атос взглянул на них обоих, взял их за руки и сказал:

– Это дело серьезное, и у меня сердце болит, точно вы его пронзили

насквозь. Да, мы разошлись, вот великая и печальная истина, но мы еще не объявили друг другу войны. Быть может, мы сумеем договориться; необходима еще одна, последняя, встреча.

– Что касается меня, – сказал Арамис, – я на ней настаиваю.

– Я согласен, – гордо ответил д’Артаньян.

Портос наклонил голову в знак одобрения.

– Назначим же место свидания, – продолжал Атос, – удобное для нас всех, и, встретившись в последний раз, сговоримся окончательно относительно нашего взаимного положения и действий.

– Хорошо! – отвечали трое остальных.

– Значит, вы со мной согласны? – спросил Атос.

– Всецело.

– Отлично. Место?

– Королевская площадь вам подходит? – спросил д’Артаньян.

– В Париже?

– Да.

Атос и Арамис переглянулись. Арамис кивнул головой в знак согласия.

– Королевская площадь, пусть будет так, – сказал Атос.

– А когда?

– Завтра вечером, если вам угодно.

– Вы к этому времени вернетесь?

– Да.

– В котором часу?

– В десять часов вечера. Удобно это вам?

– Отлично.

– И тогда будет или мир, или война, но по крайней мере, друзья, наша честь не пострадает, – сказал Атос.

– Увы, – вздохнул д’Артаньян, – что касается нас, то наша воинская честь погибла.

– Д’Артаньян, – задумчиво сказал Атос, – клянусь вам, мне больно, что вы можете думать об этом в то время, как я думаю только о том, что мы скрестили с вами наши шпаги. Да, – прибавил он, печально качая головой, – вы правильно сказали: горе нам. Идемте, Арамис.

– А мы, Портос, – сказал д’Артаньян, – вернемся теперь со стыдом к кардиналу.

– А главное, скажите ему, – послышалось вдруг, – что я не так уж стар и еще гожусь для дела.

Д’Артаньян узнал голос Рошфора.

– Чем я могу быть вам полезен, господа? – спросил принц.

– Засвидетельствуйте, что мы сделали все возможное, ваше высочество.

– Будьте покойны, это будет сделано. Прощайте, господа, мы скоро увидимся с вами, надеюсь, под Парижем, а может быть, и в самом Париже, и тогда вы сможете расплатиться за сегодняшнюю неудачу.

С этими словами герцог, махнув рукой на прощание, пустил свою лошадь галопом и вместе со своей свитой скрылся в темноте. Все стихло. Д’Артаньян и Портос остались одни на большой дороге, да еще какой-то человек держал в поводу двух лошадей.

Думая, что это Мушкетон, они подошли к нему.

– Кого я вижу! – воскликнул д’Артаньян. – Это ты, Гримо?

– Гримо! – повторил Портос.

Гримо знаком показал двум друзьям, что они не ошиблись.

– А чьи же это лошади? – спросил д’Артаньян.