Все приключения мушкетеров

Дюма-отец Александр

Седельник начал оправдываться.

– А что вы скажете о той лошади? – спросил де Гиш. – Это тоже моя новая покупка.

– На вид безупречный конь, господин граф. Но чтобы высказать мнение, следует поездить на нем.

– Ну так садитесь, господин де Маликорн, и сделайте два-три круга.

Маликорн свободно собрал поводья от узды и мундштука, взялся левой рукой за гриву, поставил ногу в стремя, поднялся и сел в седло. Сперва он объехал вокруг двора шагом. Потом рысью. Третий раз пустил коня галопом. Наконец Маликорн остановился

подле графа, спрыгнул на землю и кинул поводья конюху.

– Что же? – спросил граф. – Что вы скажете, господин де Маликорн?

– Граф, – отвечал Маликорн, – это лошадь мекленбургской породы. Когда я смотрел, хорошо ли пристегнут мундштук, я заметил, что ей седьмой год. В этом возрасте лошадь следует готовить к войне. Легка в поводу. Говорят, что лошадь с плоской головой никогда не бывает тугоуздой. Холка низковата. Круп заставляет меня сомневаться в чистоте немецкой породы. В ней должна быть английская кровь. Бабки прямые, но на рыси она засекает ноги. Обратите внимание на ковку: при вольтах и перемене ног – мягка. Вообще ею легко управлять.

– Хорошее суждение, господин де Маликорн, – заметил граф. – Вы знаток. – Потом, повернувшись к нему, добавил: – У вас прекрасный костюм. Вероятно, он сшит не в провинции? С таким вкусом не шьют где-нибудь в Туре или Орлеане.

– Нет, господин граф, это действительно парижский костюм.

– Да, я вижу. Но вернемся к делу. Итак, Маникан хочет назначения еще одной фрейлины?

– Вы прочли, что он вам пишет, господин граф.

– А первая кто?

Маликорн почувствовал, что краснеет.

– Очаровательная девушка, граф, – быстро ответил он. – Ора де Монтале.

– А! Вы ее знаете?

– Да, она моя невеста или почти…

– Тогда дело другого рода… Поздравляю, – усмехнулся де Гиш.

У него на языке вертелась шутка в стиле придворных, но слово «невеста» напомнило ему об уважении к женщинам.

– А для кого второй патент? – спросил де Гиш. – Не для невесты ли Маникана? В таком случае мне ее жаль, бедняжку. Плохой будет у нее муж.

– Нет, граф… Второй патент для мадемуазель де Ла Бом Леблан де Лавальер.

– Не знаю ее.

– Да, господин граф, ее мало знают в свете, – сказал Маликорн с улыбкой.

– Хорошо, я поговорю с принцем. Кстати, она дворянка?

– Да, из очень хорошего рода и фрейлина вдовствующей герцогини.

– Отлично. Не угодно ли проехать со мной к герцогу?

– Если вы мне окажете такую честь, охотно.

Смяв письмо Маникана, де Гиш сунул его в карман.

– Граф, – застенчиво сказал Маликорн, – мне кажется, вы прочли не все.

– Разве не все?

– Да, в конверте лежало два письма. Граф снова открыл конверт.

– А, – протянул он, – верно.

И он развернул непрочитанную записку.

– Я так и думал! Еще просьба о месте при дворе герцога Орлеанского. Ах, этот Маникан ненасытен! Злодей, он, должно быть, торгует должностями?

– Нет,

господин граф, он хочет сделать подарок.

– Кому?

– Мне, граф.

– Почему вы мне не сказали этого сразу, господин де Мовезкорн?

– Маликорн.

– Простите, меня вечно путает латынь: ужасная привычка к этимологии. И зачем, черт побери, заставляют дворян учиться латыни. Mala – mauvaise [46] – дурная. Маликорн и Мовезкорн – выходит одно и то же. Вы извините меня, господин де Маликорн.

46

Игра слов: malus (лат.) – плохой, mauvaise (фр.) – плохая, дурная.

– Ваша доброта меня трогает, сударь, и в то же время дает повод сообщить об одном обстоятельстве.

– О каком же?

– Я не дворянин. У меня есть сердце, немного ума, но мое имя Маликорн, без частицы «де».

– О, – воскликнул де Гиш, глядя в лукавое лицо своего собеседника, – вы, право, очень приятный человек. Ваше лицо мне нравится, господин Маликорн, и, вероятно, вы полны достоинств, раз этот эгоист Маникан полюбил вас. Скажите откровенно: вы не святой, спустившийся на землю?

– Почему?

– Черт побери! Потому что Маникан делает вам подарки. Вы ведь сказали, что он желает в виде дара доставить вам место при дворе принца?

– Извините, господин граф, если я получу место, то не Маникан достанет мне его, а вы.

– И потом, может быть, он не совсем даром согласился хлопотать за вас?

– Господин граф…

– Постойте, в Орлеане живет некий Маликорн, – ну да, конечно, который ссужает деньгами принца Конде.

– Насколько мне известно, это мой отец.

– Ага! У принца – отец, у ненасытного де Маникана – сын. Сударь, берегитесь, я его знаю: черт побери, он обглодает вас до костей.

– Только я даю взаймы без процентов, господин граф, – с улыбкой заметил Маликорн.

– Я же говорил, что вы святой или нечто в этом роде, господин Маликорн. Вы получите место, или я не де Гиш.

– О, господин граф, как я вам благодарен! – в восторге воскликнул Маликорн.

– Едем к принцу, дорогой господин Маликорн, едем.

И де Гиш направился к выходу, знаком приглашая Маликорна следовать за ним.

У самых ворот с ними столкнулся молодой человек.

Это был дворянин лет двадцати пяти, бледный, с тонкими губами, блестящими глазами, с темным волосами и бровями.

– А, здравствуйте, – начал он, заставив де Гиша вернуться обратно во двор.

– Ах, это вы, де Вард! Вы в сапогах, при шпорах, с хлыстом в руках!

– Я в таком виде, какой подобает иметь человеку, уезжающему в Гавр. Завтра Париж совсем опустеет.

Затем пришедший церемонно приветствовал Маликорна, которому нарядный костюм придавал вид вельможи.