Всё про Электроника (сборник)
Шрифт:
– Трофим, что ты хочешь? Тебя кто-то позвал? Не обращай внимания!
У Сережки замерло сердце: неужели медведя позвал Электроник?
Трофим, громко сопя, поднялся до десятого ряда и замер перед сидевшим с краю мальчиком. Мальчик встал.
«Электроник!» – чуть не крикнул Сережка. Он очень обрадовался: со своего места он хорошо видел, что это Электроник! И тут же испугался: а вдруг в цирке сидит профессор или тот милиционер, который ищет Электроника?.. Но его страх внезапно улетучился, так как события в десятом ряду развивались стремительно.
Дрессировщик, пораженный
– А-а, это же мой знакомый Сережа! Зачем ты срываешь номер, Сережа?
– Я не срываю, – ответил Электроник. – Я хочу поздороваться с Трофимом.
Над рядами вспорхнул смешок.
– Ну, поздоровайся, – разрешил длинноносый чудак. – Здоровайся и будь здоров!
Электроник как-то странно хрюкнул, и Трофим издал тот же звук. Трофим поднялся во весь свой рост, протянул могучую лапу. Мальчик пожал лапу двумя руками, что-то шепнул медведю на ухо и сунул ему в пасть конфету. Зрители бурно захлопали.
– Да ты молодец, – тихо сказал дрессировщик мальчику и повел медведя за собой. Трофим не сопротивлялся.
А к Электронику уже спешил морской лев, шлепая ластами, балансируя своим гибким резиновым телом, – ведь он держал большой шар на пуговке носа. Люди, сидевшие рядом с Электроником, уверяли потом, что он не подал никакого знака льву, даже не пикнул: просто, мол, зверь знаком с этим мальчиком и привык подходить к нему.
Но дрессировщик был смущен. Он не знал, что и подумать. У него даже мелькнула мысль: не мог ли странный мальчик позвать льва неслышным сигналом – например, ультразвуком. Впрочем, он тут же решил, что это глупость: как известно, из всех ультразвуков человек способен произнести только «кис-кис».
Лев остановился и, грациозно изогнув шею, послал мяч Электронику. Тот ловко поймал и бросил назад, хлопнув при этом в ладони. Так они играли, пока не вызвали аплодисментов. Черный жонглер прилег на ступени и захлопал ластами. Потом он принял на нос мяч, вернулся к дрессировщику.
Номер продолжался, и Сергей не знал, куда ему смотреть. Он махал рукой, подавая знаки другу, и косился на манеж. А там за какую-то минуту опять все изменилось. Цветущие деревья, лужайки, глыбы серо-красных камней, синие водоемы… Ходят длинноногие цапли, резвятся обезьяны в коротких штанишках, пасется на лужайке рогатая антилопа-канна.
А чудаковатый Антон Антонов снова спит. Цапли, перешагивая через спящего, постукивают его остренькими клювами. Обезьяны сняли с человека ботинки, вытащили из кармана губную гармошку, а из-под головы – шляпку. Антилопа меланхолично жует галстук.
Вскочил Антон Антонов, бросился отнимать свои вещи. А обезьяны с ботинками, шляпой и гармошкой прыгнули на спину антилопы, ухватились за рога и были таковы… Антилопа скачет по кругу, Антон Антонов спотыкается о камни, прыгает через озера и никак не догонит воров. А тут еще вылезли из воды крокодилы. Дрогнули, приподнялись «камни»: путь человеку преградили бегемоты – один темно-серый, другой розовый. Распахнули огромные красные пещеры-пасти с острыми клыками, словно приглашают: попробуй, смельчак, войди…
И конечно, бедному
Обезьяны присели на ступеньки и, вытянув губы, отчаянно жестикулируя, забормотали: «Ух, ух, угу…»
– Угу, ух, угу… – заухал в ответ Электроник и закончил свою непонятную речь резким выкриком: – Ак!
Воришки бросили награбленное и в панике умчались на арену. Ну и хохотал Сергей! Он чуть не свалился с кресла.
А Электроник сказал Антону Антонову:
– Вот ваши вещи. – И обратился к сидящим впереди: – Передайте, пожалуйста.
Цирк загудел, затрещал аплодисментами. С галерки летел мальчишеский голос: «Ура! Лучшему в мире дрессировщику – ура!»
Подождав, пока шум утихнет, Антон Антонов обратился с манежа:
– Сережа, может быть, ты волшебник? Ты знаешь язык зверей?
– Нет, – ответил Электроник при всеобщем внимании, – я не волшебник. Я просто изучал сигналы животных и расшифровал некоторые коды.
– Позови бегемота! – попросил кто-то из публики.
– Я не знаю кода бегемотов, – сознался мальчик.
Все почему-то засмеялись.
А Антон Антонов решил продолжать номер, весело крикнув:
– Попробую я с ними справиться!
Он скинул свой смешной костюм, сорвал бутафорский длинный нос и оказался в блестящем трико – высокий, мускулистый, ловкий. Грянул оркестр, и антилопа-канна помчалась по кругу, перепрыгивая через бегемотов. Цапли закружились в танце. Обезьяны взобрались на качели. На зубастых крокодилов были надеты намордники. И бегемоты зашагали под марш, высоко поднимая ноги и поглядывая исподлобья маленькими глазками. Потом Антон Антонов кормил их салатом с огромной вилки, бесстрашно вкладывая голову в раскрытые пасти, и под конец крутил сальто на спинах бегущих громадин.
Под бодрые звуки фанфар убежали с арены канна, шимпанзе, цапли, протрусил розовый бегемот. А серый бегемот никак не хотел уходить. Он подошел к барьеру и стал открывать и закрывать пасть, словно зевал.
– Петя хочет спать, – объяснил дрессировщик и попросил бегемота: – Не задерживай, Петя, зрителей. Они тоже устали. Пойдем!
– Пусть он спит, – предложил с места Электроник.
Но гиппопотам не ложился и не уходил, как ни уговаривал его хозяин. Он зевал и зевал.
Тогда Электроник встал и направился к манежу. Он храбро подошел к серой туше, нагнулся и поднял с пола маленький прутик.
– Сейчас Петя будет спать, – сказал Электроник и незаметно провел прутом по животу бегемота. Петя послушно лег.
– Подсмотрел-таки… – шепнул Электронику Антонов. – Хитрец!..
Мальчик похлопал бегемота по боку, и тот встал.
– Теперь кланяйся, – приказал Электроник.
И опять один только дрессировщик заметил, что тонкий прут пощекотал стоящее торчком ухо. Так делал во время представления и сам Антонов.
Петя закивал головой и попятился. Антон Антонов вскочил ему на спину, замахал рукой. Так, посылая комплименты зрителям, они скрылись за кулисами.