Всё простое – правда… Афоризмы и размышления Петра Леонидовича Капицы, его любимые притчи, поучительные истории, анекдоты
Шрифт:
Когда меня вызвали на совещание, то не позаботились заказать мне пропуск в Кремль. Когда же я пришел в будку, то телефон был занят, и мне пришлось ждать. Это показалось мне символичным: у нас наука еще сидит в проходной и ждет, пока ей дадут пропуск к ведущим местам. Ведь только тогда ученый может успешно и хорошо работать, когда он чувствует уважение к себе.
Трагедия нашего правительства [в том], что, как и у большинства правительств мира, наука выше их [понимания]. Они не умеют отличать знахарей от докторов, шарлатанов от изобретателей, фокусников и черных магов от
На Западе люди давно поняли, что человека, которого «игре природы» было угодно сделать ученым, надо поставить в такие условия, чтобы эта «игра природы» была полностью использована и он работал продуктивно. У нас до такой простой истины утилитаризма еще не дошли. …Ведь занимаются люди вопросом ухода за коровой: сколько ей надо гулять, сколько есть, чтобы она давала много молока. Почему же не поставить вопрос, как ухаживать за ученым, чтобы он работал с полной отдачей? Наши [руководители] скорее займутся коровой – это им понятнее, чем ученый.
Атмосфера доброжелательства для развития любого вида творчества важнее всех материальных благ.
Возникает вопрос, определяется ли положение гражданина в стране только его политическим весом? Ведь было время, когда рядом с императором стоял патриарх, тогда церковь была носителем культуры. Церковь отживает, патриархи вышли в тираж, но стране без идейных руководителей не обойтись… Рано или поздно придется поднять ученых до «патриарших» чинов… Без этого патриаршего положения ученого страна самостоятельно культурно расти не может – это еще Бэкон заметил в своей «Новой Атлантиде».
Организовать в стране эффективную научную работу – задача значительно более трудная, чем организация обороны и армии.
Первое условие преуспевания науки – это безукоризненное снабжение. Ведь и человек, как бы ни был он умен, если его не кормить, подохнет. Науке для ее здоровья необходимо скромное по размерам, но разнообразное питание, а главное – поданное в срок, вовремя.
Требовать он нашего ученого первоклассной работы при таком состоянии снабжения так же логично, как требовать от голого человека, чтобы он имел элегантный вид.
Самое ценное в науке, что и составляет основу большой науки, не может планироваться, поскольку оно достигается творческим процессом, успех которого определяется талантом ученого.
Всякая […] попытка учитывать и оценивать производительность научной работы, по существу, сводится к условной бухгалтерии, не имеющей никакой ценности и значения. Учитывать, конечно, можно все, но иногда учет бывает просто никому не нужным коллекционированием чисел. Учитывать ценность научной работы так же нелепо и никчемно, как учитывать расходы на краски, полотно, кисти, моделей, этюды для картины художника. Если картина плохая, то, конечно, это выброшенные деньги. Если это произведение Рафаэля, то кому интересно знать, сколько было истрачено на белила или как он расплачивался со своими моделями. Главная ценность – это творческая сила, способность художника. А как ее оценить рублями? Только при массовом производстве олеографий цена бумаги играет роль. Но разве это искусство?
Так
Самое важное и трудное в организации науки – это отбор действительно наиболее творчески одаренной молодежи и создание тех условий, при которых ее талант мог бы быстро развернуться в полную меру. Для этого нужно уметь оценивать творческие способности молодежи, когда она только начинает свою научную деятельность.
Если какой-нибудь прилежный читатель научных книг, накапливающий полезные сведения, но не стремящийся к обобщению, не ищущий чего-нибудь нового, считает себя ученым, он ошибается, так же как и все, кто разделяет с ним это убеждение. Он не двигает науку, этот холодный приобретатель знаний, живая замена энциклопедического словаря. Какое бы впечатление ни производила на окружающих его коллекция знаний, она далека от науки, основным элементом которой является творчество. Можно с уверенностью сказать, что среди профессоров всегда много энциклопедистов, которые могут быть и хорошими педагогами, но по существу отнюдь не являются учеными; скорее в эту категорию подошел бы самобытный рабочий на заводе, который в результате наблюдения за процессом производства усовершенствовал машины или улучшил процесс, хотя его знания гораздо уже и ограниченнее, чем у университетского деятеля.
Даже в самой благоприятной обстановке нельзя точно установить исходные моменты, на основании которых можно отбирать ученых, равно как нельзя точно объяснить, как отличить картину великого мастера от остальных. Надо наблюдать, изучать, присматриваться к картинам, устраивать выставки, где полотна висят рядом, представляя собой широкое поле для сравнения и сопоставления. И тогда сразу на фоне посредственностей выделится картина выдающегося мастера. Она выделится как бы сама собой, как выделяется крупный ученый, скажем, на международной конференции.
Присутствуя на аспирантских экзаменах, я обычно замечал, что вузовской профессурой наиболее высоко ценится не тот студент, который более всего понимает, а тот, который больше всего знает. А для науки нужны люди, которые прежде всего понимают. Поэтому отобрать студентов из вуза в аспирантуру по данным на экзаменах очень трудно. Чтобы сделать правильный выбор среди многообещающих аспирантов, надо наблюдать их в продолжение некоторого времени, когда они заняты работой, на которой они могли бы проявить свою творческую жилку, свое умение самостоятельно мыслить.
Не одни ньютоны и дарвины делают науку. Их достижения были бы совершенно невозможны, если бы они не опирались на целую массу полуньютонов и полударвинов, чьи имена поглотила история, но деяте льность оставила свой след в науке. Последней приходится решать не одни лишь мировые и основные вопросы; есть множество менее общих, но важных и крупных задач, для решения которых необходимы эти люди. Научные открытия мирового значения опираются на результаты, полученные этими второстепенными участниками научного дела, и их кадры так же необходимы, как необходима армия генералу. И к этим ученым второго, третьего и низших классов надо подойти внимательно и заботливо; надо учитывать их психологию и создавать [для них] подходящую почву, так же тщательно подбирать. Их основная характеристика мало чем отличается от характеристики гения, только их творческие силы не так велики и их число не так ограничено.