Все против свекрови
Шрифт:
В правом краю самого большого помещения был нарисован квадратик с понятной надписью «Лифт», и около него тоже стояли цифры – «Девятнадцать пятьдесят две».
Еще на плане был обозначен коридор, и в конце этого коридора – маленькое помещение с квадратиком, помеченным красным крестом. Такой квадратик с крестом я уже видела на первом плане, и я сразу догадалась, что это – сейф с наличными. Теперь я быстро поняла все рисунки и надписи, и у меня не осталось сомнений, что передо мной – подробный план ограбления мебельного
Ну да, прямоугольнички снаружи здания – это машины на автостоянке, красный значок отмечает ту машину, которую грабители подожгли, чтобы отвлечь охрану, и рядом обозначено точное время, когда это нужно сделать. Ну, еще обозначен лифт в торговом зале, возле него – время… Как раз в это время, перед самым закрытием магазина, в лифте оказалась заперта беременная женщина, это отвлекло последнего охранника от его служебных обязанностей…
Еще одна пометка была сделана в коридоре, возле нее стояла надпись: «Охр. Двадцать ноль ноль».
Понятно, это помечено место и время нападения на старшего охранника…
Я еще раз внимательно оглядела рисунок и увидела, что на нем обозначена узкая дорога, ведущая к автостоянке, и в ее дальнем конце – зеленый значок, такой же, как на первом чертеже. Возле этого значка тоже стояло время – «Девятнадцать пятьдесят шесть», то есть на минуту позднее поджога…
Бубликов все еще всхлипывал, но спина его уже не сотрясалась от рыданий, и вообще, во всей его позе не было прежней убедительности.
– Иннокентий! – окликнула я его. – Ну-ка, повернитесь! У меня к вам есть вопросы.
В ответ он снова громко всхлипнул, как будто хотел сказать – вы что, не видите, как я страдаю?
– Хватит этого самодеятельного театра! – проговорила я безжалостно. – Надо поговорить! Или вы предпочитаете, чтобы я вызвала милицию? С ними будете разговаривать?
– Милицию? – Он моментально перестал рыдать и повернулся ко мне всем корпусом. – Зачем милицию? Почему милицию?
Я обрадовалась, что сумела привлечь его внимание, и помахала у него перед носом листками с расчетами:
– А это что такое?
– Это?! – на его лице отразилось искреннее недоумение. – При чем тут это?
– Да, – повторила я, потрясая листками. – Что это такое? Не отпирайтесь, я вижу, что это – ваш почерк!
– Ну да, мой! – согласился он без всяких колебаний. – Ну, и что с того?
А я-то думала, что он начнет отпираться, изворачиваться, врать, доказывать, что не имеет к этим расчетам никакого отношения! Я собиралась припереть его к стенке, запугать и вырвать у него признание! Нет, этот Бубликов ведет себя совершенно непредсказуемо!
Однако я не собиралась сдаваться.
– Как вы это объясните? – проговорила я грозным, решительным голосом, какому меня научил дядя Вася.
Вообще-то у меня получилось не очень. Решительности явно не хватало, а под конец я и
– Это задачки, – ответил Иннокентий, недоумевая. – Почему они вас так заинтересовали?
Тут уж я вообще перестала что-нибудь понимать.
– Задачки? – переспросила растерянно. – Какие еще задачки?
– Обыкновенные, – ответил Бубликов спокойно. – Для математического кружка…
– Ну-ка, расскажите мне все подробно! – потребовала я, переводя взгляд с Иннокентия на чертежи и обратно. – Что за кружок, что за задачки?
– У Иры на работе есть начальница, – начал он терпеливо. – У этой начальницы дочка посещает математический кружок, и там им время от времени задают довольно сложные задачи. Ну, а я все-таки учитель математики, вот Ирина и просила меня время от времени помогать этой девочке. Вы понимаете, ей важно наладить с начальницей хорошие отношения…
Я решила не отвлекаться сейчас на разъяснения, что у его Иры не было никакой начальницы, то есть, может, и была, но вот дочка ее в маткружок точно не ходила, а если бы ходила, то уж не такие задачи там задавали.
– Ничего себе задачки! – воскликнула я возмущенно. – Это же планы ограблений!
– Ну и что такого? – Он пожал плечами. – Вы же знаете, современные дети интересуются всякими криминальными историями. Если им задавать задачи про бассейн с двумя трубами или про два поезда, которые идут навстречу друг другу из пунктов А и Б, – они будут спать на уроках. А их нужно увлечь, заинтересовать… ну, вот в этом кружке и придумывают для них увлекательные задачи про ограбления… я совершенно не осуждаю этого преподавателя…
– Какой кружок?! – закричала я, с удивлением глядя на этого идиота. – Какой преподаватель?! Да вас использовали, чтобы организовать самые настоящие ограбления! Ты, Бубликов, вообще дурак или сроду так?
Тут дверь комнаты распахнулась. На пороге стояла Вера Павловна, лицо ее было грозным. За спиной у нее маячил дядя Вася.
– Что здесь происходит?! – воскликнула Бубликова, пытаясь испепелить меня взглядом. – Почему вы кричите на Кешу? Чего вы от него добиваетесь, пока ваш сообщник отвлекает меня разговорами? Василиса, я в вас разочаровалась. Вы же обещали мне утешить Кешу, а вместо этого…
Вот как? Оказывается, я ей уже что-то обещала! Этак замуж выдадут – не заметишь!
– Сообщник? – переспросила я, двинувшись ей навстречу. – Да это ваш Кеша, судя по всему, – сообщник банды грабителей!
Я схватила листки с чертежами и расчетами, помахала ими перед самым носом Веры Павловны и коротко рассказала о своих открытиях. Рассказывала я не столько для нее, сколько для дяди Васи, и он меня сразу же понял.
– Ничего себе! – воскликнул он, когда я закончила. – А с виду такой безобидный тихоня, мухи не обидит! Это же просто профессор преступного мира!