Все ради тебя
Шрифт:
Я во всеоружии.
Спокойно прохожу мимо гудящей толпы. Вижу, как смотрят. Хотя нет, не так — чувствую. На меня обращены все взгляды большого зала, где собрались самые сливочные сливки Москвы. Они перешептываются у меня за спиной; возможно, гадают, чего от меня еще ждать? Что же я выкину? Ждут шоу. Конечно, смотреть на унижение сына одного из самых богатых мужчин России, да что России? Натан Альбертович входит в список Форбс! А тут какая-то Лиза его сына дерьмом мажет прилюдно! И главное, безнаказанно.
Мне почти жаль их огорчать.
Сегодня шоу не будет. Его больше вообще
Я нахожу взглядом их.
Салмановы стоят почти в центре зала, и здесь все: Натан Альбертович в шикарном костюме ручного пошива, рядом Аниса. На ней очень красивое платье от Valentino. Я это знаю, потому что хорошо осведомлена в предпочтениях старшей женщины семьи Салмановых. Она — человек привычки, верная до мозга костей всему начиная от любимого мужа, заканчивая любимым брендом одежды. И это хороший выбор! Для своего возраста Аниса выглядит как девочка. У нее красивая фигура, которую подчеркивает черная, легкая ткань, ниспадающая до самого пола, как гладь темного озера. И вышивка! Чудо как хороша!
Моя Катя ей полная противоположность. В смысле, она тоже выглядит, как самый редкий бриллиант. Красивая, тонкая, счастливая. Ей идет улыбка — да и она всегда улыбается рядом со своим мужем. Облачена в светлое платье от Elie Saab. Без бретелей, с россыпью миллиона кристаллов разных цветов — все равно блестит ярче их всех вместе взятых.
Сай. Он тоже бесспорно красив. Очень красив. Выбрал, скорее всего, тоже ручной пошив. То есть что-то созданное исключительно для него, по его меркам и вкусу, прямиком из Италии. Никакого «готового платья» в его гардеробе в принципе и нет. Как отец. В этом они бесконечно похожи, конечно же…
Но где Адам? Слегка хмурюсь, пробегаюсь по людям — нет его. Это меня немного напрягает, но я уже рядом. Позиции сдавать некогда — попала под цепкий взгляд Натана Альбертовича.
Поворачивать поздно.
Подхожу.
Слегка улыбаюсь и киваю ему.
— Добрый вечер, Натан Альбертович.
Наши отношения заиграли для меня новыми красками, конечно же. Думаю, для него тоже. По крайней мере, судя по живым огонькам в глазах — точно.
Знаю. Теперь и вы знаете — нас связывает что-то большее. Да. Мой отец. Теперь я тоже в курсе, и это меняет все. Наверно, поэтому вы так на меня смотрите? Без злобы? Будь на моем месте кто угодно, смотрели бы так же? Я не уверена. Хотя…не думаю, что Адам позволил бы смотреть на меня иначе. Он бесконечно жаден до расправы, когда разговор заходит за мою скромную персону в негативном ключе. Никто не имеет права отзываться обо мне плохо, даже его отец — он просто не позволит. Нет.
Но хотел ли этого Натан Альбертович в действительности? Интересно было бы узнать, а пока он слегка кивает, пряча улыбку за бокалом шампанского. Оборачивается Аниса.
Я ей тоже улыбаюсь, хотя и сразу замечаю некоторую злость. Ну да. Мать. Теперь я и тебя понимаю лучше. Скорее всего, будь на месте Адама мой сын, я бы тоже злилась на женщину, которая заставила его страдать. Не знаю, как это работает, но работает же! Пусть ты и понимаешь, что сын сам виноват, а того, кто его обижает, все равно тихо ненавидишь.
Она
— Здравствуйте, Аниса Махмедовна.
Она на миг поджимает губы, переступая через какую-то огромную глыбу льда, но выдавливает улыбку и кивает в ответ.
— Здравствуй, Лиза. Ты чудно…
Вот оно.
Этот момент.
Когда она проходится по мне взглядом, не акцентируя внимания на украшениях, но резко тормозя ниже. Там, где моя рука покоится на слегка округлившемся животе, и я уверена, что она смотрит на него! Даже не на кольцо, которое снова есть на моем пальце — она смотрит на живот.
И не она одна.
Отойдя чуть в сторону, открыв образ и своему мужу, теперь я нахожусь под прицелом обоих глаз родителей своего мужчины…и это чертовски волнительно! Но в хорошем смысле…
Слегка улыбаюсь.
Аниса резко смотрит в глаза, и в ее я вижу застывшие слезы. Улыбку и слезы — да, да, знаю. Я знаю! Сама такая же…
— Господи, Лизонька…
Тут же смягчается она, делая на меня шаг.
— Это…это…то, что я думаю? Это…
— Извините, что вы узнаете так…
— Да какая разница «как»?! — выдыхает женщина, оборачиваясь на своего мужа, — Нат, ты видишь?! Нат! Не могу поверить! Это же…она...ребенок! Милый, у них будет ребенок!
Он мягко приобнимает ее за плечи.
— Для Адама это тоже будет сюрприз? — тихо спрашивает, а улыбаться не перестает.
Усмехаюсь.
— Нет, он знает. Я сразу ему сказала. Простите, что вам нет...мы были немного...эм...заняты.
— Что-то не так?! С ребенком... — начинает свекор, но я его перебиваю мягко.
— Нет, с ребенком все отлично. Мы больше разбирались с...другими обстоятельствами. А он... — ласково касаюсь живота, — Здоровый, большой...Вчера вот были вместе с Адамом на УЗИ.
— Господи! УЗИ! И…
— Когда же ты устанешь разбивать мое сердце? — вдруг звучит незнакомый голос, и я резко поворачиваюсь.
Передо мной стоит мужчина. Я его вижу впервые, вот честно! Значит, не местный. А улыбается так широко, будто мы с ним под венец идем через десять минут!
Я напрягаюсь. Неловко смотрю в сторону родителей Адама, те на меня. Как? Не понимаю. Точнее, не успеваю разобрать — мужчина говорит дальше.
— Я не могу оторвать от тебя глаз.
Напрягаюсь еще больше.
Так, что происходит?!
Мне на миг кажется, что сука-Изи все-таки переиграла меня. Сейчас будет первый акт оперы до начала оперы? Мол, нагуляла ребенка, теперь пытаюсь выдать за наследника Салмановых?! А у самой вон мужик!
Стоп. Без паники!
Одариваю его ледяным взглядом и хмыкаю.
— Вы меня с кем-то перепутали, до свидания.
Отворачиваюсь.
Черт, что сейчас будет? Мне серьезно придется их убеждать? А вдруг, чего доброго, начнут говорить про тест на отцовство? Будет полный отстой, конечно. Знаю, меня зацепит. Очень. Да и кому бы понравилось? Видеть в глазах родителей мужа осуждение? Сомнение? А его там и нет. Стоят, улыбаются, из груди Сая вовсе рвется смешок, и мне очень хочется поинтересоваться, что именно его так насмешило, но…