Все ради тебя
Шрифт:
Так. Ну хорошо, я готова признать, что переборщила. Про себя, разумеется...
Отвожу взгляд на наши руки, хмыкаю.
— Все равно Али слишком молодой, чтобы помнить твои заслуги...
— Долгорукова в этом зале знают все любители поиграть в карты на таких вечеринках.
— Сай и Адам явно исключение.
— Потому что они давно вышли из этого списка, а когда в нем состояли были слишком молоды и не увлекались моими пороками.
Резко перевожу взгляд на Андрея, а он жмет плечами и вдруг резко крутит меня вокруг
— Говорил же. Узнавал. Все, что смог. Поэтому то и думал, что ошибался на его счет.
В этот момент что-то в моей груди теплеет. Наверно, спасибо, да? За то, что не врал хотя бы в этом?
Снова смотрю в настолько знакомые мне, мои глаза, и вижу там…странную теплоту? Поэтому что ли на краткий миг с меня спадает вся броня, и я шепчу еле слышно:
— Он не ходил на такие вечеринки?
— После того, как он на тебе женился? Он не ходил ни на какие вечеринки, Лиза, и его никто и ни с кем ни разу не видел.
А это уже похоже на яркую вспышку прямо в сердце.
Почему тогда?...как?
«Легенда»
Адам; сейчас
У меня никогда не было проблем с самооценкой, поэтому никогда не было проблем с ревностью.
Я могу это контролировать.
Как и любому другому мужчине, мне не нравится, если кто-то смотрит слишком похотливым взглядом на мою женщину, но я не страдаю от бреда ревности. Хотя бы такого диагноза в моей длинной карте нет, и на том спасибо.
Точнее, мне так казалось.
Конечно, Ясмин ревновать я тупо не успел, так сказать. Когда мы встречались, у меня было слишком много иллюзий, слишком много наивности и чистоты. Да, даже я когда-то был таким? Если верить маме, по крайней мере. После нее…ревновать было некого.
Потому что пришла Изи.
Я не перекладываю на нее всю ответственность, но, поверьте, она приложила много усилий, чтобы подменить некоторые понятия в моей голове, так что о ревности я и не слышал.
До Лизы.
Когда мы только начинали, мне было действительно сложно справляться с эмоциями. Они слишком сильно бурлили, кипятили кровь, но были в основном приятными. Лиза никогда и ни на кого не смотрела. Ей нравилось питаться моей реакцией своей персоны на других мужчин, но она всегда во время жала стоп. Потом я успокоился. Пять лет мы жили в таком режиме: дойдя до грани, сталкивались вдвоем, оставались вдвоем и были вдвоем.
А сегодня все изменилось.
Я смотрю на то, как этот седой черт прижимает мою жену и готов ему башку проломить, выхватив хотя бы поднос у официанта! Мне это не нравится. Меня это бесит. Я его ненавижу. За каждый ее взгляд, брошенный из-под ресниц, за каждый оттенок ее смеха! А за то, что он касается ее обнаженной кожи…
Больная
Он меня сдерживает.
Я это осознаю в полной мере, как и то, что Лиза ведет игру. Мне нельзя поддаваться! И я это понимаю. Правда, понимаю, но проигрываю в каждой нашей схватке. Осознанно? Или мне просто вдруг стало плевать? Проиграть ей не стыдно почему-то. Приятно. Проиграв, я могу надеяться на хотя бы кусочек ее внимания.
Твою мать. Аж смех берет…
Отвожу взгляд, выпиваю стакан виски, и не смотреть бы дальше! Да только это невозможно. Я снова смотрю, снова злюсь, но снова наслаждаюсь, выловив короткий миг, когда она смотрит на меня…
Рассвет, не зли меня…
А то как же. Послушает. Лиза-то? Жди.
Очевидно, я хорошо знаю свою жену. Она нежная, ласковая, но только если тебе посчастливилось попасть под счастливую звезду. Для остальных Лиза — это сплошной сумбур, непредсказуемость и даже жестокость. Да, она может быть жестокой, сукой, грубиянкой. Я это видел, я это чувствовал, только вот проблема в том, что в такие моменты, как бы это ни звучало, но я люблю ее еще больше.
По всем правилам должно быть наоборот? Ведь было всегда наоборот, но не с ней.
Черт возьми…
— Если он ее сейчас не отпустит, я ему башку проломлю прямо посередине зала, — цежу сквозь зубы, на что Сай реагирует скучающим взглядом.
— Не проломишь.
— Уверен?
— На сто процентов. Я же здесь…
Тихо усмехаюсь, в основном тому, что он действительно верит в свои слова. Я вот сомневаюсь. Хочу об этом сказать, возможно, даже получится остроумно, но вдруг мне на плечо ложится рука, и я вздрагиваю.
Сразу звучит противный смех.
— Твою мать! Али! Напугал!
Лучший друг мерзко хихикает.
Ненавижу, когда он так делает. Да и когда слишком доволен тоже — всегда жди беды. Или взрыва самовлюбленного бреда, это как повезет. Очевидное, что хуже непонятно.
— Много пропустил?
— Официальную часть, — усмехается Сай, а Али поворачивает на меня голову и улыбается нахально.
— Значит, ничего не пропустил, а? И да, как я мог упустить такой момент, когда Адам Салманов слишком сосредоточен, чтобы смотреть по сторонам? Кстати, куда ты так смотришь?
— А ты угадай.
Али переводит взгляд и замирает.
Думаю, каждый понимает, что когда ты знаешь кого-то также долго, как мы друг друга, ты всегда чувствуешь подвох.
Вот прямо сейчас он медленно наползает на его лицо вместо улыбки, которая плавно стекает ему в бокал.
Что-то явно не так.
— Что?
Али хмурится, бросает на меня какой-то до тошноты взволнованный взгляд.
— Что?!
— Давно Лиза знакома с этим мужиком?
Напрягаюсь моментально и сильно. Молчу. В основном, потому что без понятия, но мне не нравится, куда все идет.