Всё равно сбегу
Шрифт:
— Звучит успокаивающе, — мужчина тяжело вздохнул, — Так что там у тебя?
— Я, короче, написала жалобу в международный уголовный суд. Мне нужно её отправить так, чтобы на меня не подумали.
— Сама что ли написала? — усомнился в моих способностях шеф.
— Ну да…
— Понятно, — теперь он был уверен в моем провале, — В такой суд только личное посещение нужно. Еще двести проверок пройти и так далее. Ты в Грузии, да?
— Угу.
— Та-ак, — Петрович задумался, — Есть у меня один человечек там… Организуем!
— Уи-и-и, спасибо, спасибо! — обрадовалась я.
—
— Ну Виктор Петрович, да я всё правильно написала и сто раз проверила потом, — законючила в ответ.
— А я проверю сто первый, не спорь!
— Ла-а-адно.
— Эл.
— М?
— Я слышу, что ты устала, голос тихий, без прежнего энтузиазма, — а шеф то проницательный, — Ты только не отчаивайся, выход есть всегда! Как я тебя учил?
— Безвыходной называется ситуация, выход и которой нам не нравится, — произнесла заученную фразу
— Именно, поэтому будь сильнее этого всего, ты у меня умница!
— Спасибо, шеф, — я грустно улыбнулась в трубку.
— Да не на чем. Действительно был рад услышать, не пропадай!
Мы попрощались. Услышать родной голос было бальзамом на мою больную душу. Очень скучаю по всем.
Остаток дня я решила провести для себя. Приняла душ, сделала маску, пообедала и весь вечер гуляла по заднему двору, смотря на небо и думая о хорошем. Мой мозг почему-то решил причислить к числу хороших того темноволосого. Ар… Интересно, какое у него полное имя. Араван? Арчи? Арарат?
Хм… Нет, не подходит.
Я свернулась на стуле калачиком и снова принялась вспоминать его, моего первого мужчину…
***
Прошло еще два дня, новостей о передачи жалобы в суд не было, но шеф парочку ошибок в моем сочинении все же нашел и исправил.
С плюшевым Толяном я смогла утрясти ситуацию, подкинув поддельную игрушку и грозя рассказать об этом владельцу. За тайну моего слова он заплатил вровень долга, который мы ему торчали.
Брат после нагоняя отца старался со мной не разговаривать. Он считал несправедливым то, что отче меня защитил, поэтому всякий удобный момент пытался задеть колким словом.
Я все чаще стала гулять на заднем дворе. Было приятно работать на свежем воздухе и слушать пение птиц. Раз уж запретила себе выходить в город, то совсем запирать себя в четырех стенах не стоило. Тем более, что прошел прохладный июнь и начались жаркие деньки. Даже пару раз загорать выходила. Девчонки брезгливо косились на меня, когда я лежала на пледе с телефоном в руках, но не подходили. Ришель так вообще странная стала, все время смотрит на меня так, будто я её любимую игрушку отняла.
После вкусного обеда, приготовленного Тамарой, я решила чутка вздремнуть. Но перед тем, как ложиться стоило намазать губу восстанавливающим кремом, не хотелось, чтобы в активно заживающую рану попала пыль. Я стала подниматься по лестнице, как на втором этаже меня окликнул мужской голос. В темном коридоре из-за мощных дверей кабинета выглядывала седая голова Вазо Андыровича. Тот поманил меня ладонью, приглашая за собой. Не знаю зачем, но я оглянулась и только после этого направилась в помещение.
В кабинете,
Это пространство последнее время ассоциировалось с плохими новостями, поэтому царивший здесь полумрак добавлял еще больше тревожности.
Глава стоял за столом около окна, вглядываясь в хмурые тучки, что заполняли небеса. Кажется, что еще немного и пойдет дождь. Отлично, под дождик спать уютнее.
— Да, погода сегодня совсем хмурная… — задумчиво сказал Вазо.
Я ничего не ответила. Погода действительно не радовала.
Старик отошел от окна и приблизившись к дивану тихо попросил:
— Дожил, сесть сам не могу. Подсоби-ка дедушке!
Я аккуратно взяла главу за локоток и мягко усадила его на диван. Сама же села напротив, в ставшее родным кресло и выжидательно посмотрела на мужчину. Старик выдохнул, откинулся на спинку и прикрыл глаза. Прям как папандр недавно…
— Я так устал, — его голос раздался еле слышно.
— Прекрасно понимаю, — так же тихо ответила.
— А я тебя теперь понимаю, — усмехнулся старик, — Меня не хотят. Мной брезгуют и смотрят жалостливо. Ощущение, что уже мысленно в гроб укладывают.
Я ничего не ответила. Вазо и в правду за живого почти не считают, только ждут, когда тот наконец уйдет за грань.
— Я далеко не дурак, девочка… Далеко не дурак… Слышу, как собственные дети шепчутся за спиной, подбирая памятник. Вижу, как перестают давать лекарства. Я бы и сам уже оставил дела, да отправился в дом престарелых. Но треклятые традиции и правила! Пока не умрешь, тащи весь род!
Мне было искренне жаль главу.
— Не думал, что дети, которых мы воспитывали на примерах благородства, так низко упадут, — после этих слов мужчина открыл глаза и посмотрел на меня — Лейла, от лица всего рода прошу у тебя прощения за те страдания, что мы причинили… и, к сожалению, еще причиним.
Я отвела взгляд. Слезы застыли в глазах.
— Увы, такой жалкий старик как я не сможет помочь тебе выпутаться из грязных интриг. Но… доченька, посмотри на меня.
Стиснув челюсти, чтобы не расплакаться я подняла глаза.
— Слушай меня внимательно! — голос мужчины стал еще слабее, — Я собирал драгоценности. Хотел после смерти помочь касте финансово, но сейчас понимаю, что помощь едва ли нужна этим поганцам. Ты доедь до Вячеслава, скажи, что дедушка Вазо дал добро на вскрытие капсулы. Там золото, иностранная валюта. Не знаю сколько получится по нынешним курсам, но на часть долгов точно хватит.
— Но… Зачем? — первая слеза не удержалась и скатилась по щеке.
— Деньги так и так останутся в семье, но этим я смогу помочь одному бедному воробушку. Милая, скорее возвращайся домой…
— Спа… Вазо!!
Мужчина резко схватился за сердце, уронив клюшку и начал часто-часто дышать. Я подбежала к главе и полностью уложила его на диван.
— Нет! Нет! На помощь, кто-нибудь!!
Почти сразу на входе появился отец.
— Я не знаю что с ним, он резко задышал, я…
Отец так сильно оттолкнул меня, что я слетела с дивана и ударилась головой об маленький столик, что разделял диван и кресла.