Все реки текут
Шрифт:
Двое суток поисков результата не принесли. Полицейские, разбившие лагерь у излучины, зашли на ферму поужинать. Им оказали радушный прием: они внесли оживление в однообразную жизнь обитателей дома. Младший из них, краснолицый, с нафабренными усами, казалось, был совершенно очарован гувернанткой Дороти Баретт. Пока она играла на пианино, он стоял навытяжку подле нее и переворачивал ноты.
– Он держится так прямо, что вот-вот сломается, когда ему надо наклоняться, – прошептал Адам на ухо Дели.
Ревнуя мисс Баретт ко всем на свете, девочка обратила
На третий день у излучины вдруг началась беготня. Спешащий Чарльз, заметя детей у садовой калитки, сердито прикрикнул на них, сказав, что им здесь не место. Они убежали в сад. Адам взял Дели за руку и увлек ее вниз, в большой грот, расположенный у самой воды. Спрятавшись там, они начали украдкой наблюдать за происходящим на берегу. Там, на дощатом настиле лежало что-то, похожее на тело мужчины в мокрых рабочих брюках. Застывшее лицо шкипера или то, что от него осталось после пиршества рачков и креветок, было устремлено в ласковое голубое небо…
Эстер не признавала никаких капризов, связанных с едой, и всегда приходила в дурное расположение духа, если приготовленные к обеду блюда не пользовались успехом. Поскольку дети, как и мисс Баретт, не страдали отсутствием аппетита, проблем с меню не было. Однажды вечером после того, как слуги вернулись из охотничьей экспедиции, Эстер решила побаловать домашних праздничным обедом. На закуску был подан салат из крабов.
– Я их есть не буду, – сказал Адам.
– А тебе положить, Дели?
– Спасибо, тетя. Только не крабы!
Чарльз бросил на них проницательный взгляд и поспешно сказал:
– Я тоже, пожалуй, воздержусь от крабов на ночь, [5] а то еще приснятся страшные сны. Что там у нас дальше?
Эстер начинала выказывать признаки раздражения. Но когда она позвонила, чтобы подавали следующую смену, на ее лице появилась самодовольная улыбка.
– Сегодня вас ждет сюрприз, – торжественно объявила она.
– Какой?
– Сейчас узнаете.
5
Обед в Австралии бывает вечером.
Слуга внес на красивом блюде большую зажаренную птицу с румяной золотистой корочкой. Чарльз принялся ее разрезать. Дели взглянула на гордый изгиб птичьей груди, созданной природой, чтобы летать. Внезапное сознание преступности того, что они делают, охватило девочку. Во рту у нее пересохло.
– Мне не надо… – сказала она. – Только овощи.
– Как это не надо? – рассердилась тетя. – Кто же отказывается от такого чудного жаркого? Положи ей кусочек белого мяса и крылышко, Чарльз!
– Нет! – отрезала девочка. Лицо ее зарделось.
– Я не стану есть черного лебедя!
Адам удивленно взглянул на кузину, потом перевел
– Все считают, что мясо лебедя – деликатес, – возразила хозяйка дома. – Наши слуги подстрелили несколько штук и подвесили разделанные тушки в кладовой. Я приготовила его своими руками, зажарено как раз в меру.
Адам демонстративно откинулся на спинку стула со словами:
– Мне тоже не клади!
Эстер сердито стукнула ложкой, которой раскладывала гарнир.
– Что это на вас нашло сегодня? А ты, отец, чего смотришь? Может, ты и дальше собираешься потакать их капризам?
– Гм! Конечно же, нет… Послушайте, дети, если бы вам не понравилось жаркое на вкус, тогда другое дело. Но ведь вы его даже не попробовали. Давай без глупостей, сын: ножку или крылышко?
– Ни то, ни другое!
– А мне овощи.
– Тогда убирайтесь из-за стола! – вскипела потерявшая терпение Эстер. – Немедленно! Ничего вам не будет, ляжете спать голодными.
Уже из-за двери они услышали, как мисс Баретт примирительно сказала:
– Да вы не волнуйтесь, миссис Джемиесон! Жаркое выглядит так аппетитно! Сейчас мы отдадим ему должное. Великолепная птица!
Дети молча разошлись по своим комнатам.
Лежа в кровати, Дели читала толстый том «Светской хроники» – ежегодник с мелкой печатью и темными гравюрами, когда раздался легкий стук в дверь и в спальню вступила мисс Баретт. Присев на край кровати, гувернантка достала из широкого кармана бутерброд с маслом и кусочек сладкого пирога.
– Нельзя ложиться спать на пустой желудок, – сказала она, протягивая Дели принесенное, и, глядя на девочку, сконфуженную тем, что заставила обожаемую мисс кормить ее в постели, спросила: – А теперь скажи, почему ты отказалась от жаркого?
Дели покраснела и потупилась, но ничего не ответила.
– Мне кажется, я тебя понимаю. Лебеди очень красивые, они летают в небе, и потому есть их кощунственно. Что-то вроде этого, да?
Не поднимая глаз от одеяла, девочка машинально жевала ставший вдруг безвкусным пирог. Ни за какие блага не признается она в том, что думает о лебедях!
– Ясно… – сказала мисс Баретт. – Когда тебе будет столько лет, сколько мне сейчас, ты не будешь столь идеалистична. К концу жизни в нас многое отмирает. – Она встала. – Ну, я пошла, надо отнести контрабанду и другому упрямцу. Он что, самостоятельно взбунтовался, или на тебя глядючи?
– И то, и другое, – пробормотала Дели.
– Доброй ночи, дорогая! Гаси свечу пораньше, – она легонько прикоснулась к щеке девочки своими длинными прохладными пальцами.
Дели свернулась калачиком в своей мягкой постели и задремала. Дверь снова отворилась и негромкий голос тети произнес:
– Ты спишь, дитя?
Дели села в кровати.
– Нет, тетя Эстер.
Вошедшая быстро пересекла комнату. В руках у нее была чашка с блюдцем.
– Я принесла тебе горячее какао и бисквиты. Адам активно растет, нельзя оставлять его без ужина. Я сварила ему какао, а заодно принесла и тебе.