Все решает ночь
Шрифт:
– Теперь моя очередь! Раз уж ты меня таким оригинальным способом зовешь замуж- то я в праве расчитывать на счастливую супружескую жизнь. При таком раскладе- будущее мне представляется не в розовых тонах! Рассказывай своей маме всю историю с Лизон. Мешать не буду.
– Уже хотела развернуться и выйти, как Глеб рявкнул:
– Яра! Ты снова проверяешь?
– И что-то было в его голосе такое... В общем, я поняла: это трындец.
– Нет, Глеб. Это необходимость. Я не хочу быть в твоей семье пятым колесом.
– Не слушая больше ничего развернулась
Мой забег закончился в объятьях Стасяна. Оказалось что Егор и Стас подслушивали за углом дома. Брат тут же ткнул меня носом к себе в плечо и стал гладить по голове.
– Шшш... Не плачь, Тень. Все хорошо.
– Шептал братик и сжимал меня в объятьях.
– Я не плачу!
– Тихо возмутилась я.
– Ага. У меня футболка сама собой намокла. Чего там?
– Последний вопрос был задан чуть громче.
– Ругаются! Глеб возмущается, что Маман Яру расстроила.
– За моей спиной раздался громкий шепот Егора.
– А про Лизон не рассказал?
– Нет еще. О! Рассказал! В двух словах! Нет, в тех. Нет... Ух ты! Не знал, что младшенький такой матерщинник! И при ком!? При маме! Он самоубийца!
– Восхищенный шепот брата Глеба меня рассмешил. Подозреваю, у меня началась банальная истерика. Я крепче вцепилась в Стасика и затряслась от смеси рыданий и смеха.
– Что здесь происходит?!
– Громкий бас застал нас врасплох. Я почувствовала как Стасян аж чуть подпрыгнул от неожиданности!
– Шшш! Пап! Не привлекай внимание! Там мама и Глеб ругаются! Младший отвоевывает право жениться на Яре.
– И снова Егор. Ой! Значит в нашей засаде еще и Григорий Иванович объявился!
– А почему Яра плачет?
– Еще одна рука легла мне на плечо. Как полагается: когда тебя жалеют рыдать хочется еще больше. Ну я и завыла тихонько.
– Ее мама обидела и Глеб замуж позвал. Беременная, наверное.
– Заявление Егора высушило мои слезы и я, оторвавшись от Стасика, недоуменно уставилась на брата Глеба. Точнее на его спину и затылок.
– Не мешайте. Я подглядываю и подслушиваю.
– Шедеврально! Успокоилась, Яр?
– Мою голову, за подбородок, Стасик развернул к себе.
– Ого! Да ты панда, дорогая!
– Такого я уже не выдержала и начала икать.
– Икающая панда.
– Сделал поправку братик и, задрав на себе футболку, стал вытирать мои глаза.
– Шухер!
– Тихо взвыл через минуты две Егор и пронесся мимо нас. Стас, не будь дураком, схватил меня за руку и рванул следом. Я успела только увидеть ошеломленное лицо Григория Ивановича.
На полном ходу мы влетели в дом и за Егором понеслись куда-то по коридору. Оказалось, что неслись мы к лестнице. По ней на второй этаж, а там в какую-то комнату.
– Спрятались!
– Выдохнул наш Сусанин и выглянул из-за двери.
– А чего,ик, бежали-то ,ик?!
– Проикала я.
– А там Маман бежит с Лизкой разделываться и Глеб за ней. Ну нафиг им по пути попадаться!!!
– Аргумент был принят.
Через пять минут раздались громкие голоса снизу.
– Усе! Путь свободен!
– Егор с довольной улыбкой весь появился из-за створки двери.
– Пошли вниз?
– А мне и тут хорошо!
– Заявила я и спряталась за братом, вцепившись в родное тело близнеца. Тело подергалось в моей хватке, но быстро сдалось.
– Все-равно найдут!
– Предупредил Стасик.
– Меня тут нет!
– Выдал мой автоответчик и я, для верности, еще и лбом между Стасовых лопаток впечаталась.
– Ну и ладно. Егор, зови жениха. Раз уж он ее замуж позвал- пусть сам от меня отрывает.
– У, редиска! Бабушке пожалуюсь!
Звать никого не пришлось. Уже через минуту в комнату кто-то зашел. Меня вероломно отодрали от близнеца и прогнали Стасика и Егора из комнаты. Разумеется все это сделал Глеб.
– Ну и чего у нас глаза красные?
– Мягкий голос любимого заставил все внутри задрожать.
– Солнце лучиком плюнуло.
– Пробурчала я, не поднимая взгляда от пола. Какой красивый бежевый ковер. Раз ворсина, два ворсинка...
– Плохое какое солнце. Яра, посмотри на меня.
– Я замотала головой и продолжила считать ворсинки.
– Милая! Ну не обижайся! Ты была права! Надо было рассказать все раньше. Мама себя сейчас чувствует не лучшим образом, но она хочет извиниться.
– В смысле не лучшим образом? Ей плохо?
– Я встревоженно посмотрела-таки на Глеба.
– Нет. Со здоровьем все нормально! Она себя обманутой ощущает. Лиза ее добротой пользовалась, а я молчал. На меня теперь за дело обижаются. Но за то, что мама про тебя сказала- ей стыдно. Она хочет прощения попросить. Идем вниз?
– Мне стыдно.
– Я снова опустила взгляд.
– Тебе-то за что!?
– Не знаю. Не хочется никому на глаза показываться.
– Чет у меня снова слезы навернулись. Че за дела!? В жизни так глупо не ревела!
– Вот еще, прятаться! Идем, солнышко! Заново знакомить тебя с родителями буду.
И ведь утянут-таки вниз и познакомил, чертяка языкастый! Второй заход оказался удачнее. С Татьяной Сергеевной мы проговорили почти три часа. Глеб, в качестве наказания, готовил обед. Ему помогали Егор и Стас. Григорий Иванович сидел возле нас слушал женские разговоры.
Не скажу что мы с мамой Глеба и Егора сразу спелись, но чувство вины явно подталкивало женщину узнать меня поближе. В итоге, уехали мы от них в седьмом часу вечера. Григорий Иванович тихонечко признался, что я ему понравилась. Егор сжал меня в крепких объятьях и пожелал скорее увидеть племянников, а Татьяна Сергеевна снова позвала в гости. В принципе, все не плохо закончилось!