Все решает случай
Шрифт:
— Но зачем такая спешка?
— А почему ты возражаешь?
— Хочу дать тебе время обдумать все как следует еще раз.
— Я редко меняю свои решения. Это один из моих самых больших недостатков. А какой твой главный недостаток?
— Что?
— Главный недостаток.
— Полагаю, импульсивность. Нет, скорее желание поступать вопреки своим обещаниям, хотя я всегда держу слово. Впрочем, это не главный недостаток. — Бренна задумалась. — Хуже всего моя непомерная гордость! Эрик прав. Я предпочитаю справляться со своими бедами
Раф ласково взял ее руку в свои ладони.
— Значит, ты очень ранима и часто обижаешься без причины? Это вполне терпимые недостатки.
Бренна покраснела.
— Ну, есть еще один: я грызу ногти.
— Ерунда! Вот если бы ты грызла чужие ногти, тогда это был бы действительно недостаток. А свои? Наверное, это просто привычка.
Бренна увидела, что Раф улыбается. Она тоже рассмеялась.
— По-видимому, насмешливость ты не относишь к своим недостаткам?
— Это, скорее, достоинство, — отозвался Раф, положив руку на ее плечо.
Бренна вздрогнула, а он наклонился и коснулся губами ее лба. Затем двинулся ниже, но она отстранилась.
— Нет, пожалуйста, не сейчас. — Она покачала головой. — Известно, к чему это ведет. Я еще слишком мало знаю тебя. Расскажи о себе побольше.
— Я обычный человек, Брен, и мне почти нечего рассказывать о себе.
— Тогда о твоей семье.
— О, что касается семьи, здесь есть о чем поговорить. Мой брат — весьма достойный человек. Он наследник и не похож на меня: блондин и очень образованный. Он джентльмен во всех отношениях — любит лошадей и занимается науками, прекрасно одевается, и у него всегда холеный вид. Мать обожает его, а отец им гордится.
— А ты?
— Мы давно расстались. — Увидев выражение лица Бренны, Раф рассмеялся. — О нет! Мы не в ссоре. Просто не понимаем друг друга, да в этом и нет необходимости. Он имеет титул и наследует поместье, а я обеспечил себя самостоятельно. Между нами нет ни любви, ни вражды. Так что не беспокойся — мы остаемся братьями. Я написал письмо своей семье и сообщил о нашей предстоящей свадьбе. Уверен, ты понравишься им, и надеюсь, они тебе тоже.
— А что другие члены семьи? — спросила Бренна.
— У меня были две сестры, но обе умерли в раннем детстве. Был и дядя, оставивший мне в наследство поместье в Кенте и городской дом в Лондоне. Есть еще несколько дядюшек и тетушек, а также дюжина кузенов и кузин. Некоторые из кузенов занимаются государственными делами. Наше семейство довольно разрозненно и не поддерживает близких отношений. Так будет, пока мой брат не женится, а это произойдет, когда он найдет образец красоты и добродетели. И конечно, после того, как ты и я пополним семейный клан. — Раф коснулся пальцами ее щеки. — Кроме того, я хочу иметь детей. Я был бы неискренен, если бы не сказал, как мечтаю завести их с тобой.
Другие
Он обнял и поцеловал Бренну. Прошло несколько минут, прежде чем ее руки соскользнули с его плеч и уперлись ему в грудь. Он покорно отстранился, но в глазах его застыл немой вопрос.
— Я еще мало знаю тебя, — повторила она, потрясенная тем, как откликнулось ее тело на ласку Рафа. — Мы ведь едва знакомы.
Раф кивнул:
— Верно. Прошу прощения. Видишь ли, как это ни странно, но я новичок в любовных делах. То есть я, конечно, знал женщин, но никогда не имел возлюбленной. Нет, и это неправда. С одними женщинами я дружил, с другими состоял в близких отношениях, но это редко сочеталось. Проклятие! Не могу ясно выразиться!
— Ты все превосходно объяснил, — рассмеялась Бренна.
— Хорошо, — продолжил Раф, радуясь ее оживлению. — В таком случае мы должны поскорее узнать друг друга. Начнем с тебя. Твой любимый цвет? Любимое блюдо? Любимая песня, книга? А когда мы все это выясним, можно еще раз поцеловаться?
Раф и Драм остались у Фордов почти на месяц, к удовольствию Эрика и его отца. Они совершали верховые прогулки, охотились и предавались воспоминаниям. Бренна же была занята подготовкой к предстоящей свадьбе.
Все разговоры с Рафом касались главным образом этих планов. Они, конечно, вели беседы и на другие темы, узнавая друг друга. Это были обыденные вопросы, и разговор, как правило, шел в обществе близких, часто вызывая общий смех. Но самые важные вещи они обсуждали, оставшись наедине, что в последнее время происходило почти каждый вечер.
— Нет, — сказал Раф Бренне, когда однажды они сидели в гостиной у камина. — Пойми наконец, я не привязан к Аннабел и не думаю о ней постоянно. Скорее это делаешь ты. С ней все кончено, и я уже успокоился. Пора и тебе перестать говорить о ней. Нет больше повода для возобновления наших отношений. Я не утверждаю, что она не нравится мне. Нравится. Но огонь в сердце мужчины гаснет, если его не поддерживать. Так произошло и со мной, и впредь я не допущу, чтобы этот огонь поглощал меня.
— Любовь — чувство, которому трудно противостоять, — грустно заметила Бренна.
Раф замер. Обычно она избегала эту тему.
— С тобой тоже такое происходит? — осторожно спросил он, Бренна пожала плечами,
— Ты хочешь знать, думаю ли я о Томасе, моем женихе? Нет, это не то, что ты имеешь в виду. Я действительно любила его, — призналась она, — Он был молод, и мы строили планы совместной жизни. Когда он погиб, мне казалось, что я никогда никого не полюблю. Более того, меня терзали угрызения совести, оттого что я здесь, живая, а он — нет. Чувство вины так угнетало меня, что я… — Бренна потупилась, — в конце концов перестала любить его.