Все романы Клиффорда Саймака в одной книге
Шрифт:
Звездолет, за посадкой которого я наблюдал, замер на краю космодрома. Экипаж занимался разгрузкой: пассажиры, похоже, давно покинули корабль.
Я запустил двигатель и поехал к «Грязному Джо». Пускай название вас не обманывает, его заведение — вовсе не какая-нибудь забегаловка. Джо владеет чуть ли не единственным деловым зданием в Енотовой Шкуре; оно появилось вместе с городом. Джо открыл лавочку, когда строили космопорт. Он кормил строителей и давал им приют и пришелся им по душе, а поскольку они хотели, чтобы Луна как можно сильнее напоминала Землю, то назвали кабачок «У Грязного
Я притормозил у входа, припарковал вездеход, вылез из кабины и направился к зданию.
Мне показалось, будто я вернулся домой. Впрочем, так оно отчасти и было. Около десятка старателей вроде меня имели в заведении Джо личные номера, где коротали промежутки между вылазками. Выходить в город не было необходимости, поскольку Джо поставил дело на широкую ногу и прежний кабачок превратился в отель-бар-банк-универмаг, что называется, в одном лице.
Я вошел в холл и двинулся к стойке бара — не потому, что хотел чего-нибудь выпить, а чтобы посмотреть, кто сегодня заглянул на огонек.
Как выяснилось, никто вообще, если не считать бармена Табби и мужчины, который стоял у стойки и как раз поднес к губам стакан.
— Привет, Крис, — поздоровался Табби. — Тут тебя желают видеть.
Мужчина повернулся. Он был высок ростом и настолько широкоплеч, что плечи как бы клонились вперед, словно грозя вот-вот рухнуть на пол. Скуластое лицо, льдисто-голубые глаза, седые баки — не борода, а именно бакенбарды. Вид у него был весьма внушительный.
— Вы Джексон? — требовательно спросил он. Я не стал отрицать.
— Он прилетел на том корабле, что сел меньше часа назад, — сообщил Табби.
— Меня зовут Чандлер Брилл, — сказал мужчина. — Из университета Джонса Хопкинса. Я ваш новый хозяин, прошу любить и жаловать.
Он протянул руку, которая была больше моей, хотя я не успел еще снять перчатку.
Мы обменялись рукопожатием. У меня по спине побежали мурашки.
— Вы хотите сказать, что купили…
— Нет, ничего подобного, — перебил Брилл. — Я просто нанял вас и вашу машину. Между прочим, милвиллская публика заломила несусветную цену. — Он сунул руку в карман и достал оттуда конверт. — Вам от них письмо.
Я взял конверт, сложил пополам и запихнул в карман скафандра.
— Должно быть, вам понадобится некоторое время, чтобы пообвыкнуть?
— Ничуть, — ответил Брилл. — Выезжаем, как только вы будете готовы.
— Что будем искать?
— Что попадется. Я ученый широкого профиля.
— Держи, Крис, — проговорил Табби.
Я приблизился к стойке, принял стакан; перед глазами у меня с жужжанием бешено вращались тысячи разноцветных колес.
Нужно как-то обвести его вокруг пальца. Да, сначала одурачить этого Брилла, а затем поспешить к Амелии, которая дожидается меня в Пустыне. Пускай она всего лишь взбалмошная девчонка, я не могу бросить ее на произвол судьбы. И потом, нам предстоит вылазка в Тихо. Каких-нибудь двадцать часов назад я бы ни за что не согласился на такую авантюру — не набрался бы мужества. Как там выразился док? Однажды найдется кто-то, кто наплюет на глупые суеверия и вздорные истории. Вовсе они, впрочем,
— Оборудования у вас много? — справился я у Брилла.
— Почти никакого. Я приучился обходиться без него еще на Земле.
— Значит, все будет в порядке, — подытожил я, одобрительно кивнув. На мгновение мне пришла в голову шальная мысль запугать его: мол, на вездеход ничего толком не погрузишь, так что лучше никуда не соваться; но я быстро сообразил, что с ним такое не пройдет. Брилл резко отличался от всех ученых, с какими я до сих пор сталкивался. Сказать по правде, он сильнее всего смахивал на бандита с большой дороги. — А почему Мел Адамс не отправил радиограмму?
— Дело в том, — объяснил Брилл, — что я вылетел практически сразу после того, как завершились наши переговоры. Адамс передал мне письмо для вас. Он умеет считать деньги.
— Да уж, — пробормотал я.
— Поскольку я все равно отправлялся на Луну, он решил не тратиться на радиограмму. Сказал, что вы должно быть, в Пустыне.
— Ребята из космопорта нашли бы меня, и я бы успел вернуться, чтобы встретить вас у трапа.
— Предлагаю закончить обсуждение, — произнес Брилл. — Насколько я понимаю, никто никого не обидел. Может, перекусим?
— Мне нужно принять ванну и переодеться. Как только управлюсь, спущусь.
— Буду ждать, — пообещал Брилл.
— Табби, — сказал я, — дай-ка мне бутылку. Бармен исполнил мою просьбу. Я стиснул бутылку в кулаке и двинулся к двери.
— Эй! — воскликнул Табби. — Ты забыл стакан!
— Он мне ни к чему, — отозвался я.
Бывает, что человеку хочется назюзюкаться до полной отключки. Именно таким было мое желание.
Глава 3
Я наполнил ванну почти до краев. В городе насчет воды особенно волноваться не приходилось. Ее было вполне достаточно. Под Пиктетом находились залежи — кубические мили — льда, который добывали в специальноо пробитой шахте. Вот одна из причин, по которым Енотову Шкуру построили не где-нибудь, а в Пиктете. Еще в начале освоения планеты какая-то из геологических партий пробурила почву у северной стены кратера — и наткнулась на лед.
Разумеется, в Пустыне с водой обращаются иначе, поскольку, как ни старайся, в вездеход много не запихнешь. Но здесь, в городе, можно плескаться в свое удовольствие.
Я выбрался из скафандра, повесил тот на крючок в шлюзовой камере и открыл наружный люк, чтобы мои доспехи как следует проветрились. Точнее, прокосмичились. После чего налил в ванну воды, положил на край кусок мыла, поставил рядом бутылку и принялся отмокать.
За четыре дня в скафандре можно сойти с ума. Человек уже не в силах выносить самого себя: он весь в грязи и чем только не пропах.
Я лежал в ванне и глядел в потолок, который здесь, как и в других городских домах, был стальным и выкрашенным в серый цвет. Что за гнусная жизнь! Ни глотка свежего воздуха, ни травинки, ни цветка, ни розового рассвета и ни пламенеющего заката, ни дождя, ни росы — словом, ничего, что могло бы хоть чуть-чуть скрасить наше существование.