Все романы Роберта Шекли в одной книге
Шрифт:
Аззи начал говорить; тон его был довольно бодрым.
— Дамы и господа, по не зависящим от нас обстоятельствам доиграть пьесу мы не сможем. И тем не менее, разрешите мне поблагодарить вас за участие в пьесе. Все вы справились со своими ролями как нельзя лучше, и подсвечники пришлись как нельзя более кстати.
— В чем дело, синьор Антонио? — спросил сэр Оливер, внимательно слушавший речь демона. — В конце концов, исполнятся наши желания или нет? Я подготовил торжественную речь, и мне не терпится произнести ее в последнем акте.
Вслед за сэром Оливером и остальные актеры начали подавать голоса со своих мест. Аззи жестом остановил их:
— Я не знаю, как вам это объяснить, но на высочайшем уровне мне был дан категорический приказ немедленно прекратить постановку пьесы. Торжественное шествие с золотыми подсвечниками отменяется.
— Мы сделали что — нибудь не так? — встрепенулась мать Иоанна.
— Похоже, что в нашей пьесе был нарушен один из этих глупых древних законов…
Мать Иоанна удивленно подняла брови:
— Но ведь древние законы, похоже, для того и существуют, чтобы их нарушать. Люди каждый день нарушают тысячи разных законов — и Вселенная от этого не переворачивается.
— Обычно — нет, — согласился Аззи. — Но на этот раз, кажется, она готова перевернуться. Мне сказали, что в этом виноваты мои волшебные кони. Я ввел в пьесу слишком много волшебных коней.
— Подумаешь, волшебные кони! — сказал сэр Оливер. — Волшебные кони — это пустяки, дело житейское. Стоило поднимать из — за них такой шум! Нам нужно только продолжать пьесу, и дело уладится само собой.
— Я бы рад ее продолжить, — вздохнул печально демон, — да не могу. Сейчас каждый из вас вручит Аретино свой золотой подсвечник.
Аретино молча обошел актеров; участники действа нехотя расставались со своими драгоценными талисманами.
— А теперь нам пора убираться отсюда, да поскорее. Венеция обречена. Оставаться здесь дольше нельзя — это опасно.
— Так скоро? — разочарованно протянула мать Иоанна. — Я даже не успела навестить могилы величайших святых, поклониться святым мощам.
— Если вы не хотите, чтобы среди могил величайших святых появилась еще одна — ваша, то советую вам прислушаться к моим советам, — сказал Аззи. — Все следуйте за Аретино. Он выведет вас из города. Вы слышите меня, Аретино? Этих людей во что бы то ни стало нужно вывезти с Венецианских островов.
— Легко сказать! — проворчал Аретино. — Могу обещать вам только одно: сделаю все, что в моих силах.
Поэт сложил золотые подсвечники в углу у алтаря.
— Что прикажете с ними делать дальше? — спросил он у Аззи.
Аззи уже собирался ответить, но тут кто — то робко потянул его за рукав. Обернувшись, Аззи увидел Квентина. Рядом с ним стояла Киска.
— Пожалуйста, сударь, — произнес Квентин умоляющим тоном. — Я ведь очень хорошо выучил свою речь, с которой я должен выступить в последнем акте. Мы с Киской вместе ее придумали. Она очень красивая. В стихах…
— Молодцы, — рассеянно пробормотал Аззи.
— Неужели
— Ну, расскажешь мне по дороге. Нам нужно выбираться отсюда. Я доставлю вас в безопасное место…
— Но ведь это совсем не одно и то же! — возразил Квентин. — Ведь мы готовили речь для торжественного выхода…
Аззи поморщился:
— Не будет никакого торжественного выхода.
У Квентина на глазах показались слезы.
— Кто — то из нас плохо себя вел? — спросил он.
— Нет, вы все вели себя хорошо.
— Значит, пьеса плохая?
— Нет! — вскричал Аззи. — Пьеса отличная! И вы блестяще справились со своими ролями — вели себя совершенно естественно, как и положено настоящим актерам.
— Но если пьеса отличная, — сказал Квентин, — и мы играли ее хорошо, то почему же все — таки нам нельзя ее доиграть?
На этот вопрос Аззи было нелегко ответить. В самом деле, почему? Аззи понимал чувства мальчика — он вдруг вспомнил себя молоденьким демоном, гордым и честолюбивым, не признающим над собой никакой власти. С тех пор, конечно, многое изменилось. Он уж не тот, что прежде. Теперь Ананке вздумалось приказать ему отменить пьесу — и он безропотно повиновался. Конечно, Ананке имеет огромный вес, и в данном случае она выступала, скорее, не как персона, а как могучая, всеподчиняющая сила. Это ее железная воля смутно угадывалась за всеми событиями в мире. Она незримо, но самовластно управляла Вселенной. И вот теперь она впервые открыто вмешалась в происходящие события. И кто же в результате пострадал больше всех? Аззи Эльбуб.
— Это не так просто, мой мальчик, — сказал Аззи Квентину. — Ведь, доигрывая пьесу, все мы можем погибнуть.
— Что ж, умирать когда — нибудь все равно придется, — философски заметил Квентин.
Аззи посмотрел на этого мальчика, готового пожертвовать жизнью ради его пьесы, и ему стало стыдно. Неужели же он, демон достаточно высокого ранга, струсит и отменит пьесу, если даже простой смертный, еще совсем ребенок, проявляет такую смелость и силу духа?
Аззи поднял голову и расправил крылья. В глазах его зажегся дьявольский огонек.
— Хорошо, мой мальчик, — сказал Аззи. — Ты меня переубедил. Эй, вы, все! Ну — ка, разбирайте свои подсвечники! По местам, мои актеры!
— Вы все — таки решились продолжать спектакль! — обрадовался Аретино. — Благодарю вас, сударь, от всей души! Как бы я смог закончить свою пьесу, не посмотрев на живую игру актеров?
— Да, теперь вы сможете закончить свою пьесу, Аретино, — тихо сказал Аззи. — Кстати, вы позаботились о музыке для спектакля?
Музыканты заиграли веселую мелодию. С самого начала они сидели на своих местах. Аретино заплатил им втрое больше обычного за все время, пока они вместе с актерами ждали Аззи. Однако даже обычной платы хватило бы с лихвой: кто еще будет пригашать музыкантов в затопленном водой городе, где гуляет смерть?