Все романы (сборник)
Шрифт:
Она положила руки брату на плечи и посмотрела ему в лицо.
– А если и так, то это не причина, чтобы у тебя был такой усталый вид. Что случилось?
– Ничего. – Рене сел и провел рукой по волосам. – Я только что встретил Леру, – добавил он, обращаясь к Феликсу. – Он остановил меня на улице и спросил, вернулись ли вы.
– Я виделся с ним в августе.
– Да, он сказал мне.
– А он сказал вам…
– Это вышло случайно. Он полагал, что я знаю, раз вы гостили у нас. Но, конечно, никаких подробностей
Маргарита переводила взгляд с одного на другого.
– Значит, что-то случилось. Это секрет?
– Совсем нет, – весело ответил Феликс, – только незачем докучать вам этим. Ваш чрезвычайно мягкосердечный брат р-расстроился, услышав, что состояние моего здоровья оставляет желать лучшего. Я сам во всем виноват – подорвал его в Апеннинах.
– Это то самое? – помолчав, спросил Рене.
– Да, опять. В то утро, когда мы встретились на набережной, я как раз шел от Леру. Мне не хотелось вас огорчать.
– И нет никакой надежды?
– Они говорят, что нет. Но я еще не собираюсь умирать, а между приступами у меня будет много времени. Пока что был только один. Это вполне терпимо. Вот увидите, мадемуазель Маргарита успеет еще не раз уличить меня во всевозможных ошибках… даже в погрешностях против испанской грамматики.
При последних словах он взглянул на Рене, но тот не заметил вызова.
– Так я пойду переоденусь к обеду, – угрюмо сказал Рене и вышел из комнаты.
Маргарита посмотрела на Феликса. Во взгляде ее была боль.
– И вы тоже…
Услышав ее прервавшийся шепот, он повернулся к ней с лучезарной улыбкой.
– Ах, мадемуазель, мир так демократичен! Даже камеру смертника приходится делить с другими.
Она порывисто схватила Феликса за руку. Он нежно прикоснулся кончиками пальцев к ее волосам.
Бедная девочка, – сказал он. – Бедная девочка!
ГЛАВА IX
В Новый год Рене и Маргарита дали свой первый званый обед. Единственной дамой была хозяйка дома, принимавшая гостей, лежа на кушетке. Глаза Маргариты сияли, голову украшал зеленый венок, она была в белом платье, выбранном Феликсом, по рисунку Рене, для этого вечера.
– Не хочу, чтоб у нас в доме появлялись женщины, – сказала Маргарита Маршану, который пришел первым. – Не выношу женщин: я не знаю ни одной, которая не была бы назойливой и мелочной.
– А скольких вы знаете? – спросил доктор с улыбкой в темных, глубоко посаженных глазах.
– Не так уж много, это правда, но ведь знакомых мужчин у меня тоже мало, и все же среди них найдется несколько неспособных… неспособных на мелкие гадости, которые делают самые милые женщины. Ладно уж, доктор, ну признайтесь, что я права. Вы качаете головой только из упрямства. Я еще не встречала человека, который бы так любил перечить.
Между Маргаритой
– Я вам завидую, – отвечал Маршан. – Мне, правда, приходилось знавать людей – и мужчин и женщин, – которые удержались бы от убийства и кражи, если бы у них не было на то слишком сильного искушения, – а большего от человека нельзя и требовать. Если вы начнете придираться к пустякам, нам останется только повеситься.
– Но ведь пустяки-то и важны! Я могу простить человека, которого толкнули на убийство или грабеж нужда или даже просто пьянство, но сплетника или…
– Ах, пощадите, мадемуазель! – раздалось за ее спиной. – Не лишайте меня остатков самоуважения. Я ведь закоренелый сплетник, но до убийства обычно не дохожу. Разве только, как мягко выразился Маршан, если искушение бывает слишком сильно.
Они не слышали, как Феликс подошел к ним своей бесшумной походкой. Маргарита, смеясь, протянула ему руку.
– Тот, кто подслушивает, ничего хорошего о себе не услышит.
Феликс поцеловал Маргарите руку, принес новогодние поздравления и сказал несколько комплиментов. Когда он отошел от сиявшей хозяйки, лицо Маршана уже приняло обычное выражение.
– Еще подарок! – воскликнула девушка, беря сверток, который положил около нее Феликс. – Но вы же обещали не делать мне больше подарков!
– В Новый год все обещания нарушаются! – беспечно отвечал он, угрюмо наблюдая, как она развязывает сверток.
Кто бы мог заподозрить, что она способна на такую жестокость? Бросить в лицо старику, своему гостю, его мучительную и постыдную тайну!.. А Рене? Кто дал ему право рассказывать Маргарите секреты Маршана?
Внезапно лицо его прояснилось. Какая нелепая мысль пришла ему в голову! Ей, конечно, никто ничего не говорил, – это доказывают ее слова. Если б только Маргарита знала, она, конечно, не коснулась бы этой темы. Она задела больное место в полном неведении. Как он мог подумать, что Рене проболтался? На Рене можно положиться.
Восторженный возглас Маргариты прервал его размышления:
– Какая прелесть! И как вы догадались выбрать душистый майоран? Рене, наверное, сказал вам, что это мои любимые цветы. Посмотрите-ка, доктор!
Белая шаль, очень тонкая и мягкая, была расшита по краям цветами душистого майорана. Когда Маргарита развернула блестящие складки, оттуда выскользнула карточка. Она подняла ее и пробежала написанное на ней четверостишие. Потом перечла его еще раз, растерянно хмурясь.
– Это ведь по-английски? Какое странное написание слов! Должно быть. это старинные стихи? Нет, дайте я попробую прочитать сама.