Все сложно. Жизнь подростков в социальных сетях
Шрифт:
Значительная часть страхов и тревог, связанных с использованием молодыми людьми социальных медиа, уходит корнями в неправильное понимание или обманутые надежды [17] . Возникающая в головах у людей путаница часто приводит к утопической и антиутопической риторике. С этой проблемой мы будем сталкиваться на протяжении всей книги. Иногда, как в случае с сексуальными хищниками (sexual predators) и вообще вопросами безопасности в интернете, неправильное понимание приводит к моральной панике. В других случаях – когда обсуждается, например, антиутопическая идея о пристрастии подростков к социальным медиа или утопическое представление об избавлении общества от неравенства с помощью техники и технологий, – фокус на технологии просто затемняет воздействие других движущих сил, определяющих общую динамику.
17
В
Обе эти крайности являются формами магического мышления ученых, получившего название технологического детерминизма [18] . И утопические, и антиутопические воззрения опираются на одну и ту же исходную посылку, согласно которой технологии обладают внутренними силами, одинаково воздействующими на всех людей в любых обстоятельствах. Согласно утопической риторике, распространение некоей технологии способно привести к преобразованию общества какими-нибудь чудесными способами. Внимание сторонников антиутопизма, напротив, привлекают ужасные вещи, которые непременно произойдут после широкого принятия некоей технологии, разрушающей все сущее. И та и другая риторика – выражение крайних воззрений, в равной степени бесполезных для понимания того, каковы действительные последствия широкого распространения новых технологий. Реальность беспорядочна и изобилует нюансами, а также различными за и против. Сложно жить в сетевом мире.
18
Проблемы технологического детерминизма широко обсуждаются в трудах ученых, изучающих науку и технику. В качестве примера можно назвать статью Лэнгдона Виннера «Есть ли политика у артефактов?» (Winner. Do Artifacts Have Politics?). В последние три десятилетия в большинстве исследований в этой области рассматривается роль технологий в практической сфере. Обзор этого подхода представлен в книге Пола Леонарди «Автокатастрофы без машин» (Leonardi. Car Crashes Without Cars. Ch. 2).
Дети останутся детьми
Если вы прислушаетесь к голосам молодежи и попытаетесь составить цельную картину, у вас получится разнородная смесь из возможностей и трудностей, изменений и преемственности. Как и в случае с футбольным матчем в Нэшвилле, несмотря на наступление эпохи цифровых технологий, многие элементы культуры американских подростков остаются неизменными. То, что связано со школой, выглядит на удивление знакомым: в наши дни подростки испытывают в значительной степени те же самые тревоги и надежды, которые я помню по своему опыту. Другие эмоции поразительно отличаются, но это обусловлено не столько технологиями, сколько усиливающимся консьюмеризмом, конкуренцией за доступ к ограниченным возможностям и требованиями родителей, особенно в более богатых сообществах [19] . Гораздо проще обвинить во всем новые технологии, оставляя в стороне более широкие реальные проблемы, – ведь технические изменения столь наглядны.
19
Анализу распространенных в обществе страхов и тревог посвящены книги Мэдлин Левин и Дениз Поуп (Levine. Price of Privilege; Pope. Doing School).
Понять, что значат для подростков технологии, мешает ностальгия. Взрослые могут идеализировать собственное детство, забывая о былых несчастьях и пройденных испытаниях. По мнению многих взрослых, с которыми я встречалась, их детство было лучше и богаче, проще и безопаснее, чем опосредованный «цифрой» опыт современной молодежи. Развитие и распространение цифровых технологий, считают эти люди, ведет к социальному, интеллектуальному и моральному упадку. Результаты моего исследования свидетельствуют, что во многих случаях дело обстоит с точностью до наоборот.
Многие
Подростки по-прежнему занимают промежуточное положение между детьми и взрослыми, между зависимостью и независимостью. Они стремятся обрести идентичность, которая не исчерпывалась бы семейными связями, хотят, чтобы их воспринимали не только как сына или дочь своих родителей, сестру или брата. В этом стремлении им приходится вновь вставать на протоптанные старшими дорожки, потому что, добиваясь свободы, юноши и девушки далеко не всегда готовы или способны принимать ответственность за собственные решения. Подростки в одно и то же время любят и презирают своих родителей, испытывают в них нужду и отвергают их, точно так же как и других взрослых, участвующих в их жизни. А взрослые одновременно и опасаются молодых людей, и боятся за них.
Желание подростков контролировать то, как их воспринимают другие, часто проявляется в выборе одежды или причесок, которые кажутся родителям социально неприемлемыми. Участие в рискованных, по мнению взрослых, практиках связано с усилиями молодых людей по формированию собственного «я» и отстаиванию личной автономии. Когда подростки берут за образец в одежде двадцатилетних поп-идолов, они заявляют о своем желании выглядеть как независимые молодые люди. Выбор стиля одежды – один из многих способов движения к собственной идентичности, на которое в большей степени влияют друзья, а не семья.
Ключевая составляющая процесса взросления – развитие полноценных дружеских отношений. Друзья дают нам очень многое – советы, поддержку, возможность развлечься, а также связи, избавляющие от одиночества. Дружба предлагает контекст, выходящий за пределы семьи и дома, распахивает перед подростком дверь, ведущую в мир взрослых. Семья сохраняет важнейшее значение, но многих юношей и девушек привлекает возможность не просто поддерживать уже существующие отношения, а завязывать новые, по собственному выбору.
Важной роли друзей в социальном и моральном развитии подростков посвящена обширная литература [20] . Однако страхи, клубящиеся вокруг использования подростками социальных медиа, не учитывают этого фундаментального стремления к социальным связям. Родители слишком часто приписывают детям собственные ценности, отказываясь признать, что для многих подростков, к примеру, учеба в школе стоит далеко не на первом месте. Многие родители удивляются: почему мои дети словно привязаны к своим мобильным телефонам, почему они непрерывно обмениваются с друзьями сообщениями, даже если находятся вместе в одной и той же комнате? Почему они проверяют Facebook по сотне раз на день? Их так интересует техника или просто некуда девать время? Как они собираются поступать в колледж, если все время отвлекаются от занятий? Выступая с публичными лекциями, я постоянно слышу эти вопросы от встревоженных взрослых. Это неудивительно – ведь установки, порождающие такие вопросы, лежат в основе руководств по воспитанию детей и поддерживаются журналистами, пишущими о вовлеченности подростков в социальные медиа.
20
См., в частности, книги Уильяма Буковского, Эндрю Ньюкомба и Уилларда Хартапа (Bukowski, Newcomb, Hartup. The Company They Keep), Уильяма Корсаро (Corsaro. Friendship and Peer Culture in the Early Years) и Рея Пала (Pahl. On Friendship). Авторы анализируют, как подростки формируют дружеские отношения со сверстниками, пытаясь построить свой мир, отличный от того, который предлагают им родители.
Тем, кто хорошо понимают глубинную социальную мотивацию подростков, эти вопросы кажутся не слишком трудными и не самыми насущными. Большинство юношей и девушек не испытывают особой склонности к новой технике, к новым электронным «прибамбасам» как таковым – они стремятся к дружбе. Новые устройства интересны им в основном как средство достижения социальных целей. Кроме того, социальные взаимодействия могут отвлекать от школы, но во многих случаях они ничуть не мешают обучению. Если принять во внимание эту базисную социальную динамику, сетевые подростки внезапно утрачивают значительную часть странных черт и уже не вызывают особой тревоги.