Все сокровища мира
Шрифт:
Дальнобойность практически любого оружия падает до нескольких метров, и убойная сила пуль уменьшается пропорционально. Причинить вред или даже убить можно только одним способом: стрелять в упор, плотно прижав ствол к цели.
Но пока вокруг тихо… Нет сомнений, что, натаскивая «каракалов», их инструкторы не упустили из виду, как надлежит вести себя в Египетской Тьме, о майоре и говорить нечего, он знает о Зоне на порядок больше своих подчиненных. А Ильза имеет даже практический опыт, ей уже приходилось сталкиваться
И я приготовился ждать… Все пройдет, и это тоже пройдет. Так или иначе закончится. Лучше бы, конечно, так, как проходило до сих пор при встречах с Тьмой, а не иначе, но тут уж как карта ляжет…
И я принял позу эмбриона, став маленьким и незаметным. Можно не торопясь помедитировать о жизни, о судьбе, о смерти и бессмертии…
5
Но нет, и в предвечной непроглядной Тьме не бывает спокойной жизни. Я услышал голоса – искаженные, абсолютно не дозволяющие понять, с какого расстояния доносятся: с равным успехом говорившие могли находиться в метре от меня и в миллионе парсеков. Такая уж в Египетской Тьме заковыристая акустика.
– Это он? – спросил кто-то у кого-то.
– Вроде бы он, – ответил кто-то кому-то.
Интересное кино… Эти кто-то способны-таки видеть во Тьме? Или же проводят исследования на ощупь? Вопрос был риторическим, ответ меня не интересовал: они сами по себе, а я сам по себе, сижу тут, маленький и незаметный.
И тут же выяснилось, что не все так просто, что слова чужаков имеют ко мне самое прямое отношение… Потому что к моей спине прижалось что-то твердое, обернулось стволом оружия и немедленно начало стрелять…
С внешними ощущениями в Египетской Тьме негусто, зато в качестве компенсации внутренние обостряются в разы, а то и в десятки раз. Я прекрасно чувствовал, как каждая из пуль входит в мое тело, мог описать траекторию каждой… Вернее, каждой из первых четырех – четвертая коснулась позвоночного столба, изменила направление, пошла левее и выше, а затем пробила правое предсердие и глубоко вошла в сердечную мышцу. Возможно, и на этом дело не закончилось, кинетическая энергия у кусочка свинца еще оставалась достаточная, чтобы продолжить разрушительное движение… Но дальнейшего я уже не чувствовал. Я умер.
Глава 17
Проблемы раздвоения личности
1
Все повторилось… Вновь я держал ответ, как школьник у доски, за свою земную грешную жизнь. Доска, как и в прошлый раз, предстала в виде студенистой стены, вытянувшейся вертикально, насколько хватало взгляда.
– Экий ты непутевый, Лорд, – приветствовал меня Всевышний. – Опять вляпался в дерьмо по самую макушку. Ну, вот что мне с тобой делать?
– Ты не Шмайсер, – сказал я вместо
– Серьезно? Поздравляю с эпохальным открытием. Но я, помнится, такого и не утверждал.
– Намекал вполне конкретно.
– Намек на то и намек, чтоб каждый понимал его в меру своей глупости. Ну, какой же из Шмайсера я? Смешно. Он, разумеется, часть меня, но ставить между нами знак тождества несколько опрометчиво.
– Тогда кто ты? – поставил я вопрос ребром.
– Тебе как отвечать – правду или общедоступно?
– Правдиво, но так, чтобы я понял. И желательно, не расшатывая материалистические основы моего мировоззрения.
– Ну, ты загнул, Лорд… Тогда получай: я Суперэго, суперпозиция всех личностей, погибших когда-либо в Зоне, получившая материальное наполнение лишь в твоем сознании, претерпевшем структурные изменения под воздействием химических веществ, влияющих на восприятие реальности. Кстати, Лорд, ты не пробовал уменьшить потребление этой гадости?
– Да как тут уменьшить… Уменьшил бы – дальше Волковки не прошел бы, разве что «космонавты» на руках бы понесли. Сам ведь все знаешь, так зачем спрашиваешь?
– Потому что надоело с тобой общаться.
– То есть лишь эта не сертифицированная химия дает возможность общения? Только она?
– Зришь в корень. Ты же не предполагаешь, что я действительно существую в таком вот виде? Да я б свихнулся тут, в пустоте, от скуки. Но ты своей одурманенной воображалкой раз за разом превращаешь меня в безразмерный сгусток Слизи, и это начинает утомлять. Так что ты уж попробуй как-нибудь переломаться. Ладно, опять мы заболтались… Давай уж как заведено: один вопрос или одна просьба на выбор – и ты проваливаешь восвояси.
– Скучно и однообразно… Опять в трамвай?
– Это уж как получится… Смотря что спросишь. Или что попросишь.
– Кто меня убил? – спросил я, не раздумывая.
Имелась у меня нехорошая мыслишка, что после неудачи последней пеленгации майор и Ильза могли решить, что я им больше не нужен. Или один майор мог решить. Правда, при последнем варианте получалось, что он разговаривал во Тьме с одним из своих бойцов, а те до сих пор болтливостью не отличались. Но ведь все когда-то происходит впервые. Короче говоря, я хотел внести ясность.
– Тебя убили те же, кто и в первый раз. Ты называешь их черными сталкерами. Правильный вопрос ты задать не сумел и отправляешься на нулевой левел.
– То есть они на самом деле не сталкеры? Что они вообще ко мне привязались? Чем я им насолил?
– Извини, но это уже второй вопрос. И третий. И четвертый. А я не справочное бюро и не поисковая система Интернета. Уговор есть уговор. Но есть один человек, с которым ты можешь обсудить эти темы. Одна голова хорошо, а две лучше.