Все совпадения неслучайны (Черная роза)
Шрифт:
Сергей поежился, еще раз позвонил, – без надежды, что ему откроют, – и спустился по лестнице к окну. Подоконник был низкий и пыльный, но на него можно было сесть. Горский воспользовался этим и стал смотреть в окно. За грязным стеклом снег уже шел сплошной пеленой. Пара тусклых фонарей освещали чахлые деревья, все в пушистых белых хлопьях, тротуар и часть улицы. Прохожих было мало, редкие машины проезжали мимо…
Сергею надоело ждать. В подъезде было неуютно, пахло сыростью и кошками. Он достал телефон и попытался дозвониться Никите. Связь не сработала, из-за расстояния или каких-то
Горский посидел в темном подъезде еще сорок минут и вызвал такси. Его разозлила такая необязательность московских знакомых. Выйдя на улицу, он попал в снежное царство, где ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Приехавшую машину он нашел по свету фар. Водитель на этот раз попался молчаливый и угрюмый: он не проронил ни слова до самого вокзала.
– Что за безобразие? – думал Горский, пока такси мчалось в сплошной пелене снега по запруженному транспортом шоссе. – Никому нет до меня никакого дела! Каждый живет сам по себе, своей привычной и налаженной жизнью, и только я мотаюсь из села в Харьков, оттуда в Москву, потом во Францию!.. Хожу по каким-то дурацким адресам! Подвергаю себя опасности! А все остальные занимаются своими делами, как ни в чем не бывало! Позволяют себе не являться в назначенное время на встречу, не сообщать о себе. Мог Сиур перезвонить и извиниться, раз у него не получается приехать? Мог! Но не посчитал нужным. Как же! Он занятой столичный человек, ему некогда! Зачем обременять себя излишними сложностями?
Сергей пришел в такое бешенство, что более разумные мысли просто не приходили ему в голову. Он изо всех сил раздувал свою обиду, вместо того, чтобы проанализировать ситуацию и принять адекватные меры.
В здании вокзала было тепло, пахло кофе и чебуреками. Горский перекусил на скорую руку. Ехать в гостиницу ему больше не хотелось. Плевать на все! Раз всем безразличны общие дела, он тоже займется собой, своими интересами. Его ждет Лида, в конце концов! В лесном доме сейчас благодать… Печи натоплены, самовар кипит, пироги благоухают на всю горницу. На широких кроватях мягкие перины, чистые простыни, лаванда под подушками…
– Позвоню еще раз Никите, – решил он.
В зале, где стояли телефоны-автоматы, было немноголюдно. Горский несколько раз набирал код подмосковного поселка и номер Никиты, и уже почти отчаялся, когда трубку сняла пожилая женщина. Бабушка! – догадался Сергей. Правда, ничего утешительного она ему сообщить не смогла.
– Мы сами только-только вернулись с дочерью: в Смоленске, у родни гостили. Дом застали пустой. Никита и Валерия уехали, а куда – не сказали. Даже записки не оставили.Наверное, отдыхать. Куда-то к морю, может, в Крым.
– Вот черт! – еще больше взбеленился Горский. – Нашли время! Кто-то в Крыму гуляет, а он в проклятом подвале чуть жизни ни лишился! Хватит! В такие игры он больше не играет! Пусть ищут себе другого мальчика на побегушках!
От обиды и растерянности, Сергей забыл, что «дела», из-за которых ему пришлось ехать во Францию, касаются его так же, как и остальных. Если не в большей, то и не в меньшей степени. Его и Лиды!
Уже шагая по перрону к поезду, который должен был увезти его в Харьков, Горский подумал: «Юпитер,
Всю дорогу он ехал в полупустом купейном вагоне, лежа на полке и ворочаясь с боку на бок. Он мечтал о встрече с Лидой, о знаменитых варениках и борщах бабы Нади, о душистой парной бане, о свежем лесном воздухе, о беседах с Иваном, который расскажет ему тысячу своих чудесных небылиц…
ГЛАВА 12
Солнце стояло на востоке, бледное и холодное. Вековые ели обступили забор, украшенный искусной резьбой. Во дворе дома рубил дрова незнакомый мужчина.
– Кто бы это мог быть? – подумал Сергей, едва не падая от усталости.
Горский сделал опрометчивый шаг, решившись из села идти в лесной дом своим ходом. Он уж не чаял добраться. Снег, изрядно подтаявший, покрылся ледяной коркой, сильный ветер сбивал с ног.
– Куды ты пойдешь? – отговаривал его дед Илья. – Гляди, какой ветер сорвался! К десяти снег пойдет, с дождем. Промокнешь до нитки, парень! Ноги собьешь на лесных тропинках. Погоди день, два… погода устоится, тогда я тебе лыжи дам. Петька проводит до самого дома. Заблудишься сам-то!
Он сердито качал головой, подыскивая Сергею подходящую для такого случая обувку. До чего эти городские бестолковые, неприспособленные к жизни! Если их автомобилей, электричества и телефонов лишить, – пропадут почем зря. Хилый народ! Но зато упрямый. Если что надумают, хоть тресни, – будут свое гнуть! Добро бы хоть дело понимали, – а то один пустой гонор!
Дед Илья, кряхтя и ворча, слез с чердака, дал гостю сапоги Ивана.
– Должны тебе впору быть! Носки вот еще теплые! Ты нос-то не вороти, парень, – я знаю, что говорю. Какая-никакая, а зима на дворе! Не дойдешь в своих лакированных ботинках! Мало того, что Иван пропал, так еще тебя искать придется! А у меня радикулит нынче разыгрался, сам еле с печи слез. Куды я пойду?
По дороге Горский не раз, и не два вспоминал с благодарностью советы и настойчивость деда Ильи. Если бы не он… И так еле ноги принес до знакомого двора! Калитка оказалась заперта.
– Эй! – окликнул Сергей незнакомого мужика. – Открой калитку!
– Баба Надя! – обрадовался мужик. – У нас гости!
– Никита! – Горский не верил своим глазам. – Ты как здесь оказался? Я думал, вы с Валерией в Ялте зиму коротаете…
Баба Надя была счастлива привычными хлопотами, – топить баню, ставить тесто, варить праздничный обед. В доме снова стало весело, несмотря на привидения, которые продолжали пугать его обитателей.
Из своей комнаты встречать гостя спустилась даже Валерия, которая совсем расхворалась. Баба Надя пыталась лечить ее кашель настойкой девясила, отваром мать-и-мачехи, но без особых успехов. За столом пили водку, вишневую наливку, разговаривали. Вопросов и новостей было столько, что Сергею не пришлось уединиться с Лидой. Он только об этом и думал, невпопад отвечая, и то и дело теряя нить разговора. Выпитая водка и близость Лиды ударили ему в голову.
С большим трудом Никите удалось выяснить у него подробности относительно Нины, дневников Артура Корнилина и происшествия в подвале.