Всё сразу, Симона!
Шрифт:
– Что… что мне делать?
– Делай вид, что тебя нет дома.
На цыпочках мужчина шагнул к ванной, залез в неё и двумя пальцами, чтобы ни одно пластмассовое колечко не щелкнуло, задвинул старую, загаженную до непрозрачности занавеску. После встал в дальнем углу, прижался спиной к потрескавшемуся кафелю и замер.
Звонок трезвонил безостановочно, словно кто-то ткнул пальцем в кнопку и не отпускал её. Когда стихла душераздирающая трель, Пономарев хотел было перевести дух, как вдруг услышал – дверь открылась и чьи-то подошвы ботинок щелкнули о
Некто походил по ванной, остановился, и через занавеску Пономарев увидел палец. Палец приблизился к занавеске и постучал по ней. Мужчина только и успел подумать: до чего же это нелепо умереть в собственной ванной от сердечного приступа при таких странных обстоятельствах, как где-то в отдалении взвыла пожарная сирена. Подошвы торопливо прощелкали к выходу, дверь ванной захлопнулась. Долгих пару минут Пономарев не мог отлепить спину от кафеля, затем выдохнул и тихонько сполз вниз.
– Ушли? – поинтересовался голос в голове.
– Вроде да, – еле шевельнул непослушными губами Пономарев. – Кто приходил?
– Тебе лучше не знать. Но точно не из жилищной программы.
– Я уже понял. Что дальше делать?
– Выходи оттуда и одевайся.
Пономарев торопливо полез из ванной, запутался в занавеске, едва не упал, но с честью выстоял, напился воды и снова умылся, сунувшись под кран с макушкой. Торопливо вытерев полотенцем лицо, он распахнул дверь и еле удержался на ногах. Схватившись за ручку двери, мужчина балансировал на краю пропасти. Где-то далеко, внизу, в черных каменных разломах вскипала тугими нарывами и взрывалась ленивыми гейзерами багровая вулканическая лава.
– Помогите… – пробормотал Пономарев и захлопнул дверь.
Присев на бортик ванной, он подышал, успокаивая сердцебиение, и громко произнес вслух:
– Эй, вы тут?
– Да.
– Я не могу выйти!
– Почему?
– Там какой-то ад раскрылся! Я через него не перепрыгну!
– Ничего там нет! – Пономареву или показалось, или голос действительно прозвучал раздраженно. – Иди одевайся, времени мало!
– А вы там что, не можете посмотреть через меня, или как вы это делаете, на всю беду, что вокруг происходит?! – взвыл Пономарев, не желая притрагиваться к дверной ручке.
– Нет там ничего! – отрезал голос. – Иди одевайся!
– Хорошо! – Мужчина демонстративно покивал головой, встал и шагнул к двери. – Постарайтесь всё-таки посмотреть!
Схватившись одной рукой за стену, другой за раковину, он ударил в дверь ногой. Дверь распахнулась, и перед Пономаревым предстал темный коридорчик его квартиры.
Прыжками мужчина влетел в комнату и заметался, выхватывая из разбросанных вещей джинсы, майку, носки…
Он уже обулся и наматывал на всякий случай шарф поверх зимней куртки, когда голос дал о себе знать:
– Сколько ещё в доме людей?
– Кроме меня? – уточнил Пономарев.
– Разумеется!
– Еще двое. Только вы, бога ради, не бросайте меня, я вас умоляю! – едва ли не плаксиво
– Не поменяю, – удрученно произнес голос. – Я пытался до кого-то еще достучаться в этом доме, но только с твоим мозгом получилось.
Пономарев опустил руку, и шапка выскользнула из пальцев. Расправив плечи, он улыбнулся. Глядя на остатки проводов звонка, некогда жившего над дверным проемом, мужчина проговорил, чеканя каждое слово:
– А чего вы хотели от потомственного алкоголика Зиновьева и чокнутой бабки? Какой такой мозг вы там собирались отыскать? То ли дело я – литератор, сценарист! И рисовать, между прочим, неплохо умею! А если меня заставить, то и музыку сыграю! А вы там, прямо, ну я не знаю, придумали тоже какую-то ерунду! Мозги там у кого-то ищет он! Повеселил, правда.
– Не хочешь спросить, что делать дальше?
– Мне-то? – Пономарев принялся разматывать шарф. – Да всё нормально со мной будет, не беспокойтесь, уважаемый!
– Оповести своих соседей. Они должны одеться, покинуть свои жилища и находиться на расстоянии не меньше двух километров от зоны разлома в течение минимум четырех часов. Затем пересечение реальностей закроется, и вы сможете вернуться в свой дом.
– Кого я должен оповещать? – Пономарев расстегнул куртку. – Старую ведьму с Зиновьевым? Да они даже не заметят ничего. В их реальности ничего не поменяется. Кстати, мы так толком и не представились. Меня зовут Алексей Юрьевич, а вас?
Голос промолчал. Пономарев подождал минуту-другую, избавился от жаркой куртки, повесил ее на крючок и поискал по карманам сигареты.
– Эй, вы тут?
Голос молчал. Пономарев натряс по карманам мелочи и решил сходить за пивом. В конце концов, этим утром он заслужил немного успокоительного.
– Слышь, ты! – обратился он к темному пространству прихожей. – Как понадоблюсь – знаешь, где искать мой мозг! А там уже рассмотрим варианты сотрудничества!
Взяв ключи, Пономарев открыл входную дверь и рухнул со скалы в ленивые протуберанцы кипящей лавы на далеких черных камнях.
2019г.
Всё сразу, Симона!
Второй час Павла Антоновича мучил нервный тик большого пальца правой руки, что страшно раздражало. Из-за взбесившегося пальца он не мог толком собраться с мыслями и посредством мозгового штурма изобрести, наконец, какую-нибудь выдающуюся развлекательную программу для Ларисы. Ларисы Григорьевны… Да ладно там, уже просто Ларисы, зря, что ли, полтора месяца изображал из себя влюбленного идиота? Конфеты, букеты, всякая ерундистика… Хотел даже пригласить покататься на теплоходе по Москве-реке, но в последний момент передумал, опасаясь, что она может согласиться. Кабинетную тишину нарушал назойливый шелест воды в пластмассовом фонтанчике с пароувлажнителем – эти дурацкие фонтанчики волей гендиректора понатыкали во все кабинеты и офисы в целях оздоровления микроклимата.