Все страхи мира

Клэнси Том

— Знаете, помощник, этот новый питательный насос у русских — настоящий шедевр, — заметил акустик. — Шум двигателя резко уменьшился, а ведь они, по данным группы слежения, движутся со скоростью в десять узлов.

— Да, ещё пара лет, и эти парни причинят нам немало беспокойства.

— Шум, механический шум на «Сьерре-16», пеленг сейчас один шесть четыре, все ещё смещается влево. Скорость не меняется. — Старшина нанёс жировым карандашом всплеск шума на экране. — Может быть, вы и правы, сэр, но пока им ещё учиться и учиться.

— Расстояние до цели сорок восемь тысяч ярдов.

— Мистер

Питни, давайте чуть увеличим дистанцию, — скомандовал помощник. — Оставим его справа.

— Слушаюсь, сэр. Рулевой, перо руля влево на пять градусов.

— Поворачивает на новый курс? — Капитан первого ранга Рикс вошёл в гидролокационный пост.

— Да, похоже, он движется по точно рассчитанной схеме, шкипер.

— Методично действует этот сукин сын, а?

— Начал поворот в пределах двух минут по сравнению с нашими расчётами, — ответил Клаггетт. — Я только что отдал приказ поддерживать прежнюю дистанцию.

— Правильно. — Риксу нравилась такая игра, действительно нравилась. Он не был на борту ударной подводной лодки с того времени, как служил заместителем командира боевой части. Ему не приходилось гоняться за русскими субмаринами уже пятнадцать лет. В тех редких случаях, когда его акустик слышал шум русской подлодки, действия Рикса были всегда одинаковыми — он прослеживал подлодку, определял её курс, затем ложился на курс, оставляющий противника за кормой, и уходил на такое расстояние, что шум русской подлодки сливался с фоновым.

По необходимости условия игры менялись. Русские субмарины становились заметно тише, поэтому ситуация резко усложнялась. Всего несколько лет назад это вызывало раздражение, а вот сейчас делалось по-настоящему тревожным. Не исключено, что придётся внести коренные изменения в стратегию…

— Как по-вашему, помощник, а что, если это превратится в стандартную тактику?

— Что вы имеете в виду, шкипер?

— Видите ли, эти ребята делают свои подлодки все более тихими, поэтому такая тактика может оказаться весьма разумной.

— Извините, капитан, не понимаю. — Клаггетт смотрел на Рикса с недоумением.

— Если мы сидим у вражеской подлодки на хвосте, по крайней мере нам известно, где она находится. Можно даже выпустить звуковой буй и вызвать подкрепление, чтобы покончить с противником. А теперь подумайте. Русские становятся очень тихими. Если мы разорвём с ними контакт, как только обнаружим противника, кто может гарантировать, что снова не столкнёмся с ним? Поэтому куда более разумно следовать за ними на безопасном расстоянии и не терять их из виду.

— Да, капитан, это звучит неплохо, — а вдруг они заметят нас, развернутся и рванут прямо к нам на большой скорости?

— Разумное замечание. Тогда нужно следовать за ними не прямо за кормой, а немного в стороне… в этом случае вероятность случайного сближения снизится. Развернуться на сто восемьдесят градусов и мчаться навстречу противнику, что сидит у тебя на хвосте, — вполне логичный оборонительный манёвр, но ведь он не может носиться на большой скорости по всему океану?

Боже мой, этот парень пытается разработать тактику…

— Прошу вас, сэр, сообщите мне, если вам удастся убедить в этом оперативное управление.

— Вместо того, чтобы следовать по его курсу прямо сзади, я

собираюсь держаться к северу от него. При этом эффективность наших буксируемых датчиков увеличится, так что это будет более безопасно.

Эта часть плана Рикса звучит разумно, подумал Клаггетт.

— Слушаюсь, капитан. Сохраняем дистанцию в пятьдесят тысяч ярдов?

— Да, лучше уж чувствовать себя в безопасности.

* * *

Как и предсказывали, второй снегопад оказался лёгким, заметил Госн. Выпал небольшой снежок — так они называли это, — покрывший автомобили и площадку для стоянки. Здесь о таком снегопаде даже не беспокоились, хотя это походило на самую сильную снежную бурю, которую Госну доводилось видеть в Ливане.

— Ну что, позавтракаем? — спросил Марвин. — Не люблю работать на голодный желудок.

Он просто поразителен, подумал Ибрагим. Ничего не боится, будто у него нет нервов. Или очень смел или… что-то ещё. Госн задумался над этим. Этот индеец убил греческого полицейского, не моргнув глазом, преподал жестокий урок одному из инструкторов школы боевых единоборств, продемонстрировал незаурядное искусство в обращении с оружием и полностью пренебрёг опасностью, когда они откапывали израильскую бомбу. Да, в нём чего-то недоставало, пришёл к выводу Госн. Индеец не знает страха, а такие люди не могут быть вполне нормальными. Не то чтобы этот парень умел сдерживать страх, как большинство солдат. Чувство страха у него попросту отсутствовало. Неужели Марвин всего лишь старался произвести впечатление на окружающих? Или действительно ничего не боялся? Наверно, ему чужд страх, решил наконец Госн, а значит, он сумасшедший, и потому от него больше опасности, чем пользы. Такие мысли делали то, что предстояло Госну, куда проще.

Маленькое кафе при мотеле не обслуживало постояльцев в номерах, поэтому всем троим пришлось выйти на холод, чтобы позавтракать. По пути Расселл купил газету — он хотел прочитать материалы о предстоящем матче.

Куати и Госну потребовалось всего лишь взглянуть вокруг, чтобы ещё больше возненавидеть американцев. Они ели яичницу с беконом или ветчиной, а также блинчики с мясом — во всех случаях мясо было самого нечистого из животных, свиньи. И одному и другому запах свинины казался отталкивающим. Марвин бессознательно заказал себе обычный завтрак, как если бы захотел выпить чашку кофе. Госн заметил, что командир выбрал овсяную кашу и, не доев её, внезапно побледнел и вышел из-за стола.

— Что с ним такое? — спросил Расселл. — Ему плохо?

— Да, Марвин, ему очень плохо. — Госн взглянул на жирный бекон в тарелке Расселла и понял, что запах вызвал у Куати приступ тошноты.

— Надеюсь, он сумеет управлять автомобилем.

— С этим не будет никаких затруднений. — А вдруг действительно возникнут проблемы, подумал Госн. Разумеется, попытался он убедить себя, командиру приходится преодолевать куда большие трудности. Но громкие слова рассчитаны на посторонних и не в такие моменты, как этот. Нет, поскольку никогда раньше перед ним не стояло подобной задачи, командир выполнит все, что от него потребуется. Расселл заплатил за завтрак наличными и оставил официантке, походившей на девушку индейского происхождения, порядочные чаевые.