Все свидетели мертвы
Шрифт:
– Привет, Петя! – сказала она и услышала радостный голос:
– Здравствуйте, Катерина Алексеевна! Хотя вроде бы с вами сегодня виделись.
– Петюнчик, мне срочно нужно пробить адреса нескольких людей, – просительно заявила Зорина.
– Без проблем, – откликнулся Петя. – Сбрасывайте мне их эсэмэской, и я постараюсь все выяснить как можно скорее.
– Отлично, сейчас сделаю.
Журналистка набила SMS, и вскоре раздался звонок от Прохорова:
– Мои помощники, как всегда, расторопны. Записывайте адреса.
Зорина взяла ручку и принялась строчить.
Небольшая пятиэтажная сталинка из серого камня выглядела какой-то неухоженной. Журналистка еле поднялась по показавшимся ей огромными ступеням к квартире с полированной деревянной дверью и позвонила. Она знала: в этих старых домах квартиры с большими комнатами и высокими потолками, и живут в них люди, занимавшие неплохое положение раньше или богатые выскочки, выкупившие их у обедневших чиновников. Дверь у Хацкевич долго не открывали, затем послышались шаги, и наконец мужской голос настороженно спросил:
– Кто там?
– Я к Кларе Николаевне Хацкевич, – произнесла Катя. Мужчина явно не собирался пускать непрошеных гостей:
– Кто вы?
– Я ее знакомая.
Послышалось клацанье отпираемого замка, и дверь открылась не полностью, схваченная цепочкой. В узкой щели появилось заспанное лицо молодого человека, на шее которого красовалась массивная золотая цепь:
– С кем имею честь?
– Я знакомая Клары Николаевны, – повторила Катя, – и хотела бы с ней поговорить.
– Не лгите, девушка, – его физиономия приняла настороженное выражение. – Если вы ее знакомая, то не можете не знать, что Клара Николаевна уже неделю как умерла.
– Умерла? – переспросила Катя, словно не веря своим ушам.
– Точно так, – отозвался парень.
– Но меня просили передать ей привет… – пролепетала журналистка. – Значит, этот человек не был в курсе. Но отчего она умерла? Кажется, ее
Молодой человек вздохнул:
– Врачи так и не поставили матери диагноз. Я сын Клары Николаевны. Впрочем, она давно чем-то болела, болела, сколько я себя помню. Странно, почему она не умерла раньше отца? Он сгорел от рака за считаные месяцы.
– Вы обращались к хорошим врачам? – поинтересовалась Катя. – Возможно, в нашем городе таких специалистов не оказалось…
Из комнаты послышался громкий голос:
– Митенька, ты где? Сколько можно тебя ждать?
Молодой человек покраснел:
– Извините… а ты помолчи, я сейчас приду…
– Но я не хочу ждать, – на пороге показалась размалеванная особа лет под сорок. – И кто это к нам пожаловал? Хотите расспросить про старую калошу, которая наконец окочурилась?
Хацкевич побагровел:
– Что ты плетешь?
– Туда ей и дорога, – заявила женщина. – Она была против нашей связи и не хотела давать денег молодой семье. Она не пускала нас в свою квартиру. Приходилось жить на съемной и голодать. Митя не мог найти работу. То, что ему предлагали, нас не устраивало. Митя настоящий поэт и должен издать свою книгу. Она бы имела успех и принесла деньги. Но эта дрянь не хотела ничего понимать. Я плюнула на ее могилу.
Сын покойной развернул подругу на сто восемьдесят градусов и вытолкал в комнату:
– Сиди тихо и не выходи…
Потом он возвратился к Кате:
– У нас прекрасный доктор. И вообще, девушка, мне некогда с вами разговаривать. Передайте знакомому матери, что мертвые приветы не принимают, – с этими словами он захлопнул дверь. Зориной ничего не оставалось, как пуститься в путь к Римме Николенко, которая жила двумя кварталами дальше.
Глава 14
Дверь квартиры Риммы Николенко открыла симпатичная белокурая молодая женщина.
– Вы ко мне? – приветливо улыбнулась она Кате. Зорина ответила:
– Да, если вы Римма.
Уголки рта симпатичной дамы скорбно опустились:
– Вы разве не в курсе? Риммочка погибла несколько дней назад, – она как-то театрально закатила глаза: – Это ужасно… проклятые сосульки! Когда уже коммунальные службы города будут принимать меры! Возможно, я напрасно не дала журналистам осветить этот случай. Но я беспокоилась за мужа.
Журналистка захлопала ресницами:
– Но при чем тут сосульки?
Блондинка охотно ей объяснила:
– Понимаете, девочка вышла из машины и отправилась в ночной клуб, как всегда, в шесть часов вечера. У входа в заведение ей и упала на голову проклятая сосулька. В результате она получила травму головы, несовместимую с жизнью, – она смахнула слезу. – Вы не представляете, какое это для меня горе!
– Вы ее сестра? – поинтересовалась Зорина. Блондинка дернула плечиком:
– Нет, я ее мачеха. Отец Риммы развелся с ее родной матерью, потому что та не хотела заниматься домашними делами и даже маленькую дочь бросала на бедного Сергея. Когда Римма подросла, он встретил меня и влюбился.