Все свободны!
Шрифт:
— Пройдемте сюда, Василиса Васильевна. — И буквально под белы ручки провел ее к машине, усадил и быстро захлопнул дверь. Затем оглянулся. Запахнул пальто. Сел за руль. Это был скворцовский начальник охраны. Сам. Вася приметила его еще в «Поэте», весь вечер он простоял у дверей, и хорошо запомнила, когда они со Скворцовым, скрываясь от всех и от него в первую очередь, форсировали сугробы, выбежав из Кремля. Это именно он заслал их в ту самую «Сказку».
— Куда? — спросил он.
— Сами знаете.
Машина тронулась. Он действительно
— Я рада, что вас не уволили. — Ласково она погладила его по плечу.
Он усмехнулся. Просто у него теперь появилась еще одна охраняемая точка.
Дома Вася сразу ринулась к телефону — Масику звонить. И не добилась его. Поэтому пока мыла посуду и разметала пыль по углам. Он позвонил ей сам.
— Масик, ну что, как дела? Рассказывай.
— Супер, Васька, да-ра-га-я. Супер. Обо всем договорились, все решили. Я даже и представить не мог, что такое бывает. Мы уже подписали договор о намерениях. Сейчас скворцовский экономический отдел что-то там просчитывает. Скоро еду на Чатку строить империю моему порфирию. Там тоже будет работать специальная группа.
— Ну вы размахнулись.
— Министерство обороны, то да сё, — небрежно продолжил Масик. — Такие дела. Раз-два — и готово.
— Тяп-ляп — и сделано. Не забывай, Скворцов так просто ничего не дает. Он поимеет тебя по полной.
— Может, я этого только и жду. Да-ра-га-я.
— Будь осторожен, Масик. Ты такой дурак все-таки, раз таких простых вещей не понимаешь. Говорят, он страшный человек. Мне бы и в голову не пришло тебя туда подставить. Это случайно вышло, честное слово.
— Это лучшая из подстав в моей жизни. Больше просто не под кого подставляться.
— Без эйфории. Масик, он чудовище. Говорят. — Вася намеренно гнала волну. И сама не понимала, откуда у нее взялись эти слова, такие некрасивые и этим человеком перед ней вовсе незаслуженные. Но не могла остановить поток собственного безумия. — Он монстр, понимаешь. Чудовище. Скушает, косточки не останется. На могилку некуда ходить будет. — Вероятно, она уже сама себя пугала.
— Не нуди. Я счастлив — дело двинулось с мертвой точки. В первых числах января уже вылетаю в Павлопетровск, а дальше на Бердючный. Ну туда, где вся эта ерунда хранится, которую я нашел. Скворцов сказал, что тоже приедет. Надо будет подготовиться к торжественной встрече.
— Ну ладно, Масик, а ты помнишь, кстати, что я твой партнер?
— Не волнуйся, да-ра-га-я, обо всем этом сам Скворцов помнит. И его люди. А это главное. Да тебе и так воздастся. А что ты на Новый год делаешь? Меня тут мои друзья в один клубешник приглашают.
— Просьба меня с собой не брать.
— Почему?
— Масик. Как ты себе это представляешь? Полночи как минимум пить водку в компании твоих сомнительных дружков. И подустав от отвращения, даже не упасть в салат. Потому что непочтенно. И еще думать, как домой ехать. Кучу денег такси стоит. Я не говорю
— Когда ты такая скучная стала?
— Масик, опомнись. Откуда ты знаешь, какая я? Как будто мы с тобой всю жизнь прожили.
— Так еще проживем. Да-ра-га-я.
— Ладно, позвони еще. Но изысков просьба не предлагать. Тошниловка.
Примерно так и развлекалась Вася до того, как услышала звонок в дверь.
— Живешь ты и правда — так себе. По подъезду видно, — с порога заявил Юрий Николаевич.
Она не стала спорить. Как будто потеряла внутренний стержень. Какая-то чужая воля набирала обороты помимо воли всех участников. Вася не возражала.
— Только ничего, пожалуйста, в подъезд не покупай для украшения. — Вася была уверена — чем больше возьмешь, тем больше спросится. А отдавать она хотела ровно столько, сколько хотела.
— Прости. Не посоветовался. Не знал про такой строгий запрет. Привез вот туфли — вместо тех, что в сугробе сгинули.
Она открыла коробку. Туфли были шикарные. «Не знаешь, куда теперь и надеть. Под такие, пожалуй, придется обновить гардероб». На Скворцова, конечно, можно рассчитывать — в этом смысле. Но отлуп ему был уже дан.
— Стремглав лечу на содержание, — вздохнула она.
— Содержания, кстати, тебе еще никто не назначал.
— Ты ж не жадный.
— Нет. Обсудим?
— Нечего обсуждать. Ничего не надо. Ты надолго?
— Чаю выпью и уйду.
— Правда, что ли? А к чаю ничего нет — сладкого.
— Я виски прихватил. Чай с травой полезен для здоровья. — Тут она заметила, что из кармана пиджака торчит горлышко бутылки. — Оздоровимся?
— Завтра на работу рано, — заметила Вася.
— Рано на работу завтра мне.
Вася с ужасом подумала, что, если он останется, вставать ей еще раньше, да еще и завтрак готовить, наверное. Эта идея ей не понравилась. Мысль про белье и стирку она не успела начать думать.
— Я стараюсь не завтракать дома. Если только ты меня не приучишь. Но с завтра не станем начинать.
— Ты жить, что ли, тут собираешься?
— Вот еще. У меня есть свой дом.
— Не сомневаюсь. Тогда о чем речь? А кстати, ты там частенько ли бываешь? — обнаглела Вася.
— Я сам знаю, где бываю. И это я тебе уже объяснял.
— Что переговоры? Что скажешь? — Она ловко переключилась. Вася уже успела усвоить: он не любит, когда лезут в его дела. Между делом она поставила на журнальный столик что бог послал.
— Что скажу? Скоро все поедем на Чатку икру жрать.
Вернуться на Чатку было давней Васиной мечтой. Она просто подпрыгнула на диване. Но постаралась сделать это незаметно.
— Там так классно, — она задохнулась, — тебе понравится. А может, меня не отпустят, — занудела опять она о своем.
— Брось ты, благодарность выпишут. Когда они туда без тебя доедут?