Все свои

Херсонская Людмила

Яблочко

Бедная, бедная, глаза у самого рта.Ела бы еще, да все равно не будет сыта.Вот у нее мальчик, сын у нее, сынок,вечно его ищет, сбивается с ног,с толку. Сынок торчит – уши торчком —смотрит волчком, бычком, ходит бочком.Как найдет, бросается сынка обнимать,не жалеешь ты, говорит, твою мать.А у самой на голове шапка, вязанная крючком.Шапка зимой и летом прикрывает уши торчком.Яблочко мое, яблочко, куда укатилось ты?А сынок мычит из разинутой пустоты.Яблочку моему, яблочку негде упасть,а у сынка запрокинутая, разинутая пасть.Яблочко

мое от яблоньки, червивая моя красота.А сынок улыбается – глаза у самого рта.

Звонок

Она позвонила ему на работунапомнить, что вечером они идут в гости,что Катя уже поставила уткуи спрашивает, что они будут пить.Он стал орать: «Чего ты звонишь, чего тыхочешь? У меня люди!» Трясся от злости.«Чего ты вычитываешь меня целые сутки?Не даешь работать! Не даешь спать! Не даешь жить!»Она спокойно повесила трубку и подумала: «Идиот».Он швырнул трубку и долго кричал: «Дура! Дура!»

Добрая

Этой, думает, милостыню подам —чистенькая, правильная старушка.Этому без ноги не дам, этому с кружкой не дам —профессиональный нищий, профессиональная кружка.Этого, думает, в очереди пропущу —интеллигентный такой, стриженая бородка,эту вот специально толкну, а в ответ толкнет – не прощу,зонтиком чиркну по лаковому плащу,толкаться она будет, уродка!Этому место уступлю – зашел с палочкой и стоит,тихо так стоит, без упрека,а беременной не уступлю – я бы на месте ихдома сидела, не красовалась до срока.Эту соседку угощу, к празднику угощу,а эту угощать не буду – проходит, еле кивая.Этого, думает прощу, а остальным не прощу.Добрая. Никогда не ошибается. Отбирая, давая.

Петренко и фазаны

Водитель Петренко ловит фазанов руками.Фазан пуглив – приседает и глаз с Петренко не сводит.Тут Петренко накрывает его мешком. Он с детства ходит с мешками.Сейчас у него четыре фазана. Он их разводит.Раньше Петренко ловил пеликанов, но пеликанов мало.Да и толку от них никакого – в пух разоришься.Жена Петренко давно его донимала,лучше, говорила, фазанов – мол, этих не так боишься.Что с нее взять – баба глупая, ни одной птицыза свою жизнь не поймала. Сама, как курица, квохчет.Пеликанов боялась, да она и фазанов боится.Петренко бы с ней развелся, но пока что не хочет.

Жизнь такая

Жизнь такая, что лучше бы не смотреть —пьяный дед с трудом отдирается от забора.За забором собака по кличке Держитевораживет и думает, как бы не озвереть.Баба била-била деда, да не разбила,серая жизнь пробежала, махнула хвостом —пьяный дед упал и лежит животом.Собака плачет – деда она любила.Хоронить деда некому. Слепая старуха стара.Так и явится в мокрых штанах перед Богом,с сутулым личиком, в пиджачишке убогом.Привязанная собака не уйдет со двора.

С метлою

А она схватила метлу и давай обметать одну, а потом другую.А одна завизжала: «Не смей, мне охота замуж!Буду косы плести на глазах у спящего мужа!»А другая раздвинула ноги в широкой юбкеи пошла, и пошла, и пошла другая,да по кругу, да с пяточки на носочек.«А меня, – говорит, – обметай, мне пофиг.Умела мужика моего, умыла.Стерва, –

говорит, – ты с метлою.Самая стерва и будешь».

Санитарки

У санитарки крепкие руки —такими только топить котят.У ее подруги тоже крепкие руки.Целые суткисанитарки выносят «утки».Из детского отделения выносят «утят».Новому лежачему больномутяжело облегчить пузырь и желудок,больному легче это сделать дома,без подкладного судна, без всяких «уток»,но порядок требует надзора,и чтобы не умереть от позора,больной делает то, что ему говорят,и бессмысленно улыбается – не навредите,и смотрит, как «утки» выстраиваются в ряд.Давайте, требуют санитарки, ходите,а они – оглядывают новичка – видишь ли, не хотят.Смеются, выключают свет, уходят топить котят.

Ты ведь доктор

Доктор, ты ведь доктор?У меня (берется за голову) здесь муть.Гудит, как трактор.Раньше (берется за грудь) было не продохнуть.Вот такой характерный фактор.Откуда оно берется? (Доктор, наморщив, нос,слушает до конца без конца вопрос.)Ну да, у меня умерла жена, ну да, ну да.Это, доктор, не какая-нибудь ерунда.Можно, конечно ее извинить,но вот так уйти… Доктор, слушай сюда,я хочу спросить, мне принимать тавегил?Я этого лекарства еще ни разу не пил —купил исключительно для нее, а она…Ну разве должна умирать любящая жена?!А знаешь, доктор, ну его, тавегил, ну.Помнишь, как в том анекдоте, где он похоронил жену,а таблетки остались, и что им пропадать понапрасну?Вдовец говорит, женюсь, но к невесте подайте мне астму,потому что осталось лекарство. (Берется за живот.) Умора.Мне тоже, похоже, скоро…

Дед

После обеда после солнца явился дед,сначала вздох, а за вздохом дед – след в след.Дед – старый покойный сосед, деда давно уже нет,то есть не так давно – всего несколько лет.Явился и просит порошочков, чтоб не болеть;когда жив был, покупала в аптеке – деда жалеть,он их то ли терял, то ли горстью ел – сейчас уже не понять,просил еще порошочков, чтоб боль унять.Где, спрашивала у деда, болит? А везде болит,говорил, в органах по пенсии инвалид,я, говорил, никого не убивал, а живу – как убил.Мне бы, говорил, порошочком кто пособил.Жалела его по соседству. Возвращалась домой,а у ворот ждал меня дед нехороший мойс орденом на груди. Кто его наградил?За что? Прости ему, Господи, чтоб больше не приходил.

До срока

А сама радуется, когда кто-то уходит до срока,ничего, думает, я еще поживу.Молодую жалко. Скока ж ей было? Скока?Как душа примется, так прорастает в былье-траву.Вон у Сергевны племянник Ванька-Невстанька,пить-то он пил, да не долго же он и был,как заснул бодуном-бревном после водки да баньки,так разогретый к утру как раз и остыл.Никуда не торопится, погоди, думает, дай-калиповый чай заварю, до чего ж пахуч!Радуется, тихо радуется. Покойная тучная Тайкаждет ее не дождется, выглядывает из туч.