Все тайны Алисы
Шрифт:
— Ну, как дела? — спросила Елизавета, сонно потягиваясь. — Дедушка Валерин нынче пенсию получил?
— Меня оштрафовали, — мрачно сообщила Алиса. — Говорят, стиль изложения плохой…
— Ну и правильно. Очень правильно… — захихикала Елизавета.
— Тебе хорошо… — начала было Алиса, но осеклась.
С чего это Лизе было так уж хорошо?
— Мне-то? Мне-то да, хорошо… На Пафнутину зарплату жить хорошо. Выходи замуж за Фримена, то же самое будет и с тобой…
— Он запрещает мне работать у Валеры… — грустно прошептала Алиса.
— Правильно делает… Послушай, Алиска, я не пойму, ты что, всерьез решила
— Я просто хочу зарабатывать! Сама!
— Остынь. А если тебе просто… работать? Писать, не думая, что за это надо получать деньги?
Алиса с удивлением отметила, что Елизавета говорит серьезно.
— Это Бог карает нас всякими Валерами за то, что мы продаем себя за бесценок, — сказала Елизавета, глядя Алисе прямо в глаза. — Да, мир не такой, каким мы хотели бы его видеть. Но из этого не следует, что нам надо стать покорными овечками и делать все, что угодно этим «валеронадепаршивцевым»! Потому что именно тогда, когда мы это делаем, мир теряет надежду стать лучше и светлее! Понимаешь?
— Ага, — сказала Алиса. — «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше мир прогнется под нас».
— Да не надо никому ни под кого прогибаться, в этом все и дело! — поморщилась Елизавета. — Мир вообще принадлежит Богу, это Его игрушка… И нечего нам помогать ломать чужие игрушки… Наоборот, Павлищева, надо помогать его сохранить!
Она вскочила и теперь стояла посредине комнаты — рядом с Несравненной, такая же тонкая, хрупкая и — сильная.
— Понимаешь, Алиска, нам только кажется, что Армагеддон будет. Он уже идет. Я думала над этим и поняла — идет, прямо сейчас… А мы с тобой, Алиска, не просто какие-то человекоединицы, как нам пытаются внушить. Мы — солдаты Бога. Его армия… Он дал нам эту способность выстраивать слова в предложения, наделять их смыслом… Потому что души, Алиска, можно воспитывать не только в храмах. В храме пусть дедуля трудится. Есть еще другие — они покупают эти книжки в тонких обложках, потому что не совсем согласны с существующим порядком вещей.
— Почему это? — удивилась Алиса.
— Потому что они так хотят убежать отсюда. Хотя бы мысленно… Так вот что я хотела тебе сказать. Друг мой, все просто. Эта книжка может стать для них началом другого пути, а может еще глубже затянуть в трясину. Вопрос в писателе — на чьей стороне он играет? Нельзя тебе, Алиска, сидеть и писать дурацкие кулинарные рецепты! Это предательство. Подумай-ка, чем ты лучше Иуды Искариота? Тот за тридцать сребреников продал Его, и ты тоже вслед за ним продаешь… Подожди обижаться! Я сама была раньше такая же… Мне казалось, что деньги не пахнут. Очень даже пахнут, как выяснилось. И… Я вот приехала из Москвы и поняла — режьте меня на куски, не печатайте вовеки, а я больше на стороне дьявола не играю! Столько хороших писателей, Алиска, писали в стол — куда лучше писали, чем мы с тобой, вместе взятые! Но не хотели они играть на чужой стороне! Ничего, дошли их книги, потому что «рукописи не горят». С одним условием — если эти рукописи действительно чего-то стоят! Потому что каждый человек перед Господом Богом лично отвечает за совершенное. Так что не будем их строго судить… Дело в нас самих. Кого мы с тобой выбираем?
Алисе показалось, что теперь в комнате есть кто-то еще, невидимый, неслышимый. Их двое, они стоят и ждут, что выберут эти
Алиса даже глаза закрыла, пытаясь увидеть этих двоих мысленно. Один был похож на дедулю, а второй был вылитый Паршивцев. Правда, глаза у него были Валерины…
— Конечно дедуля, — пробормотала она, открывая глаза.
Лиза ее поняла.
— Ну вот и хорошо, — удовлетворенно сказала она и снова устроилась под пледом. — Теперь, когда моя миссия выполнена, можно заснуть. Кстати, тебе звонил Фримен. Просил походатайствовать за него. Вы что, опять поссорились?
Алиса вздохнула.
— Теперь уже не будем больше, — сказала она. — Просто он хочет того же, что и ты. Чтобы я не играла на чужой стороне…
Месяц пролетел незаметно — Алиса писала, и слова играли, переливались в ее воображении жемчужинками, и из них, этих бело-розовых, перламутровых слов, рождалась маленькая Княжна, и Принц воров… Алиса жила в другом мире и постигала этот… Она была счастлива. Второй раз в жизни она плакала, когда плакала ее героиня, и смеялась вместе с ней…
Когда книга была закончена, Алисе стало грустно.
— Ну вот и все, — сказала она себе, дописав последнюю строчку. — Я снова осталась одна. Пока. Я всегда могу продолжить… А что с ней будет, с моей книгой? — спросила она себя. И, грустно улыбнувшись, ответила: — Да не все ли равно? Что бы ни было, я была счастлива, когда писала ее. Кто знает, может быть, это и есть высшая награда? Выше всех наград…
И, словно наяву, Алиса снова услышала голос Елизаветы: «Держись, мой друг! Мы обязательно прорвемся!»
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Алиса ничего не могла различить в густой темноте. Она слышала, как плещется у ее ног море и очень далеко кричат альбатросы.
Она стояла, закинув голову назад, чтобы попытаться увидеть сразу все небо. Звезд было столько, что Алиса даже не пробовала их сосчитать.
— Как здесь тихо, — прошептала она.
Темнота не пугала ее — эта темнота была нежной, доброй и немножко печальной.
Алиса опустилась на колени и дотронулась ладонью до воды.
Вода ответила ей таким же нежным прикосновением.
— Все будет хорошо, — прошептал откуда-то тихий голос.
Алиса вскинула голову и попыталась увидеть его, а потом подумала, что Голос увидеть все равно нельзя. Его можно услышать, можно почувствовать… Как и слово. «Вначале было Слово», — вспомнила она.
— И слово было Бог…
— Все будет хорошо, — пропели звезды на небе.
Кто-то позвал ее из яви, и, хотя ей не хотелось просыпаться, она с сожалением откликнулась.
— Алиска! Просыпайся, нельзя же дрыхнуть в такой судьбоносный момент!
Она нехотя открыла глаза.
Они смотрели на нее и улыбались.
— Ну, что я говорила? — торжествующе воскликнула Елизавета. — Если долго мучиться, что-нибудь получится…
Она догадалась по их лицам. Фримен стоял сурово сдвинув брови, но глаза его улыбались. Дедуля не скрывал радости. А Лиза… Та была готова прыгать от счастья!
— Нюша нашла хорошего литературного агента, — сообщила Елизавета. — Мы просто не хотели тебе говорить заранее… Короче, Алиска, наши с тобой опусы покупают! Ты что, не рада?