Все тайны Москвы
Шрифт:
Началом пути служил «Бутырский тюремный замок», куда поступали арестанты из различных мест, чтобы потом отправиться в Сибирь «пеше-этапным порядком». Вот как описывал эту дорогу исследователь Москвы Владимир Гиляровский: «Страшен был… вид Владимирки!
…Вот клубится
Пыль. Все ближе… Стук шагов,
Мерный звон цепей железных,
Скрип телег и лязг штыков.
Ближе. Громче. Вот на солнце
Блещут ружья. То конвой;
Дальше длинные шеренги
Серых сукон. Недруг злой,
Враг и свой, чужой и близкий,
Все понуро в ряд бредут,
Всех
Всех сковал железный прут…
А Владимирка начинается за Рогожской, и поколениями видели рогожские обитатели по нескольку раз в год эти ужасные шеренги, мимо их домов проходившие. Видели детьми впервые, а потом седыми стариками и старухами все ту же картину, слышали: „…И стон, // И цепей железных звон…“
Страшно было движение этих партий.
По всей Садовой и на всех попутных улицах выставлялась вдоль тротуаров цепью охрана с ружьями…
И движется, ползет, громыхая и звеня железом, партия иногда в тысячу человек от пересыльной тюрьмы по Садовой, Таганке, Рогожской… В голове партии погремливают ручными и ножными кандалами, обнажая то и дело наполовину обритые головы, каторжане. Им приходится на ходу отвоевывать у конвойных подаяние, бросаемое народом.
И гремят ручными и ножными кандалами нескончаемые ряды в серых бушлатах с желтым бубновым тузом на спине и желтого же сукна буквами над тузом: „С. К.“.
„С. К.“ — значит ссыльнокаторжный. Народ переводит по-своему: „Сильно каторжный“.
Движется „кобылка“ сквозь шпалеры народа, усыпавшего даже крыши домов и заборы… За ссыльнокаторжными, в одних кандалах, шли скованные по нескольку железным прутом ссыльные в Сибирь, за ними беспаспортные бродяги, этапные, арестованные за „бесписьменность“, отсылаемые на родину. За ними вереница заваленных узлами и мешками колымаг, на которых расположились больные и женщины с детьми, возбуждавшими особое сочувствие».
Но в 1870 году провели Нижегородскую железную дорогу, и Владимирка перестала быть сухопутным Стиксом…
Однако мистическая память о ней живет. В разных местах этого шоссе голосует порой проезжающим автомобилям бородатый мужчина в сильно истрепанной одежде. Если кто останавливается, то он не садится в машину, а просто просит: «Прости меня, добрый человек!» Надо ответить ему: «Бог простит» — и убираться побыстрее. Как говорят, это призрак каторжника, загубившего больше сотни душ и умершего без покаяния на Владимирском тракте по дороге в Сибирь. Конвойные составили акт и закопали разбойника где-то в придорожных кустах, без всякого отпевания. С тех пор душа его мается и просит прощения у всех, кого видит, надеясь, что это поможет ей обрести долгожданный покой.
Многие замечали, что ходит этот призрак неловко, тяжело, будто бы его ноги по сию пору скованы арестантскими кандалами.
То ли призрак душегуба тому виной, то ли слишком тяжелая аура на бывшем Владимирском тракте, но автомобильные аварии здесь случаются очень часто. А участок шоссе от Новогиреевской улицы до Свободного проспекта, проходящий через лесопарк, называют даже Долиной смерти, так как здесь очень часты ДТП со смертельным исходом.
Призрак Черного монаха
Алешкинский лес, ст. м. «Планерная»
Алешкинский
Здесь обитает один из самых известных московских призраков — Черный монах. Кто он, кем был при жизни, и за что обречен скитаться по земле после смерти — неизвестно. Появляется он в сырую теплую погоду, обычно когда идет дождь или когда он только что закончился. Высокий, с очень бледным худым лицом, одет в монашескую мантию. Но вместо клобука на голове капюшон. Окликать Черного монаха или заговаривать с ним нельзя — иначе с тобой или твоими близкими случится несчастье. Но монах, тем не менее, любит поговорить. Он останавливает прохожих и начинает рассказывать им о том, как лучше спасти христианскую душу.
Появляется монах накануне несчастий, и последние два раза его видели перед взрывом на «Пушкинской» в 2000 году и за несколько дней до захвата заложников на мюзикле «Норд-Ост». Собаки его не боятся, но и не лают на него, как на обычных призраков; птицы при его приближении не замолкают, но люди, даже еще не увидев его, испытывают сильный страх.
Некоторые, впрочем, соотносят Черного монаха с находящимся в лесу Алешкинским курганным могильником. Он упоминается в «Списке курганов Московской губернии», составленном М. А. Саблиным в 1879 году, а в 1909–1910 г г. владелец соседнего села Братцево, князь Н. С. Щербатов, руководивший Российским историческим музеем, проводил здесь раскопки. Но, увы, никаких записей о раскопках Щербатов не оставил. Могильник состоял из четырех курганных насыпей, расположенных попарно в 200 метрах друг от друга, на расстоянии нескольких сотен метров от правого берега речки Химки.
Курганы представляли собой насыпи до 4 метров высотой и до 14 метров в диаметре. В центре у них были углубления. Местные жители находили здесь человеческие и конские черепа, а также оружие и серьги в форме большого полумесяца. Специалисты предполагают, что это славянский могильник XI–XIII вв. Возможно, этот призрак — душа кого-то похороненного в этих курганах, которая была встревожена неосторожными археологами.
Призраки хитровских разбойников
Хитровка, ст. м. «Китай-город»
Хитров рынок, или Хитровка, — площадь в центре Москвы, существовавшая с 1820-х до 1930-х годов. Располагалась она между Подколокольным, Певческим, Петропавловским и Хитровским переулками. Во второй половине XIX века Хитров рынок превратился в самое злачное место Москвы, где в притонах собирались тысячи преступников.
Торговые ряды в перестроенном виде сохранились до нашего времени. Гиляровский описывал это место так: «Большая площадь в центре столицы, близ реки Яузы, окруженная облупленными каменными домами, лежит в низине, в которую спускаются, как ручьи в болото, несколько переулков. Она всегда курится. Особенно к вечеру. А чуть-чуть туманно или после дождя поглядишь сверху, с высоты переулка — жуть берет свежего человека: облако село! Спускаешься по переулку в шевелящуюся гнилую яму. В тумане двигаются толпы оборванцев, мелькают около туманных, как в бане, огоньков.