Все тайны Земли, которые ты должен узнать, прежде чем умрешь
Шрифт:
Ну а кем же был в действительности этот обаятельный и состоятельный ухажер?
Под именем Жака Морнара скрывался испанец Хайме Рамон Меркадер дель Рио Эрнандес. Он родился в 1913 году в довольно состоятельной семье, где кроме него было еще четверо детей. Во время гражданской войны в Испании, продолжавшейся с июля 1936 по март 1939 года, Эустасия Мария Каридад дель Рио, мать Рамона, развелась с мужем, вступила в испанскую коммунистическую партию и стала сотрудницей агентуры советского ОГПУ. Вскоре Каридад вместе с детьми перебралась в Париж.
Что касается Рамона,
К сотрудничеству с ОГПУ Каридад привлек скончавшийся в конце 90-х годов Наум Исаакович Эйтингон (он же Наумов, Котов, Леонид Александрович), один из тогдашних руководителей советской резидентуры в Испании (по одной из версий, цепочку вербовки Эйтингон начал с того, что сделал Каридад своей любовницей). При содействии Каридад был завербован и ее сын, Рамон.
После трех счастливых месяцев романа с Жаком Морнаром Сильвия Агелоф в феврале 1939 года возвратилась на родину, в США. Месяца через три туда же прибыл «по делам кинобизнеса» и Жак, но… уже как канадец Фрэнк Джексон. Свое превращение он объяснил желанием избежать призыва на военную службу. А «почти настоящий» паспорт ему изготовили в Москве, в специальной лаборатории НКВД, используя документы погибшего в Испании канадского добровольца. Новый паспорт Рамону, теперь уже Фрэнку, вручил в Париже весной 1939 года все тот же Эйтингон.
Вскоре после приезда в США Рамон перебрался в Мехико и обосновался там, а в начале 1940 года вызвал к себе Сильвию. Через некоторое время Сильвия сумела устроиться работать у Троцкого в качестве секретаря. Это произошло достаточно легко, потому что раньше у него работала ее родная сестра Рут, которую так очаровал в Париже Меркадер-Морнар-Джексон.
Льву Давидовичу понравилась скромная, малозаметная и непривлекательная молодая женщина, готовая помогать ему во всем: стенографировать, печатать, подбирать материалы, делать вырезки из газет, выполнять разнообразные мелкие поручения. А кроме того, Сильвия владела языками — английским, французским, испанским и русским.
Когда Эйтингон узнал, что Сильвия стала работать у Троцкого, он был очень доволен: начало процессу «внедрения» было положено.
Поскольку Сильвия жила в гостинице «Монтехо» вместе с Рамоном, он вскоре стал «подбрасывать» ее на работу на своем элегантном «бьюике». Щегольски одетый коммерсант выходил из машины, открывал дверцу, помогал Сильвии выйти, целовал ее в щечку и махал на прощание рукой. Нередко он и приезжал за ней. Охранники, сменявшие друг друга у ворот «крепости» Троцкого, постепенно привыкли к красивому, высокому, улыбающемуся «жениху» Сильвии. Постепенно он стал для охраны своим человеком.
Однажды Рамону пришлось подвезти в центр Мехико супругов Росмеров — близких друзей Троцкого и его жены, Наталии Ивановны Седовой, приехавших к ним из Франции погостить. После этого Росмеры говорили Троцкому, что у Сильвии
Здесь следует сказать, что Меркадер рассматривался в качестве потенциального убийцы Троцкого как дублер тех террористов, которые должны были совершить покушение первыми. Его организатором и руководителем был известный, впоследствии прославившийся на весь мир, мексиканский художник Альфаро Сикейрос. Команда «приступить к ликвидации» была дана, разумеется, из Москвы.
Рано утром 24 мая 1940 года группа «неизвестных» в форме полицейских разоружила охрану и атаковала дом, где жил Троцкий.
«Мы, участники национально-революционной войны в Испании, — писал впоследствии Сикейрос, — сочли, что настало время осуществить надуманную нами операцию по захвату так называемой крепости Троцкого в квартале Койокан».
Нападавшие буквально расстреляли комнату, где прятались Троцкий, его жена и внук. Но те успели забиться в угол, за кровать. Несколько десятков пробоин от пуль оказалось на том месте, где они только что находились. Никто из них не пострадал.
Самому Сикейросу после этого покушения пришлось долго скрываться, он сидел в тюрьме, был в изгнании. Спустя годы у него хватило мужества признать: «Мое участие в нападении на дом Троцкого 24 мая 1940 года является преступлением».
Известие о неудаче вызвало ярость Сталина. Всем организаторам операции пришлось выслушать немало гневных слов вождя. Теперь ставка была сделана на дублера — боевика-одиночку Меркадера-Джексона.
В мае 1940 года ему удалось наконец лично познакомиться с Троцким. После этого он эпизодически бывал в Койокане и в частных разговорах давал понять, что ему симпатична политическая позиция больше-вика-изгнанника. Постепенно Джексон сумел войти к нему в доверие.
Как-то в середине августа он попросил Троцкого выправить его статью по какому-то мелкому вопросу. Троцкий высказал несколько замечаний. Вечером 20 августа Джексон вновь пришел с уже поправленной статьей, прошел в кабинет Троцкого и попросил его просмотреть текст. Тот отложил в сторону рукопись второго тома своего монументального труда «Сталин», взял листки со статьей Джексона и стал ее читать.
Что было дальше, Джексон впоследствии рассказал на суде.
Он положил на стул свернутый плащ, который до этого момента держал на руке, достал из-под него альпинистский ледоруб и, закрыв глаза, со всей силой обрушил его на голову читающего Троцкого. Раздался ужасный, пронзительный вопль…
На крик вбежали охранники, схватили Меркадера и начали его избивать, но Троцкий смог еще произнести: «Не убивайте его! Пусть он скажет, кто его послал…»
Когда террориста обыскали, то кроме ледоруба у него обнаружили также пистолет и кинжал.