Все твои тайны
Шрифт:
– Можешь остаться, если хочешь. – Он даже не повернул головы.
– Думаю, не стоит.
По пути к двери Дейн взял на каминной полке новую свечу, засветил ее от тлеющих углей и вставил в серебряный подсвечник. Яркое пламя наполнило комнату золотистым светом.
У Оливии захватило дух, когда она увидела обнаженную грудь Дейна. Пламя свечи ярко освещало каждую выпуклость и впадинку на его мускулистой груди и открывало глазам всю мощь рельефного живота.
Оливия неожиданно охнула от представшей перед ней картины. Она резко села в постели,
Оливии вдруг показалось, что Дейн стиснул зубы. По-видимому, его сиятельство все-таки хотел остаться.
Дейн вздохнул. Хищное выражение на миг исказило его черты. Виконт улыбнулся своей непринужденной улыбкой, словно был всего-навсего заурядным парнем, покладистым и добродушным.
Что за нелепая мысль! Как будто такой мужчина мог быть заурядным!
Он погрозил ей пальцем:
– Ай-ай-ай! Так нечестно.
Скрыв разочарование, Оливия запахнула сорочку и посмотрела на мужа, склонив голову набок.
– Неужели вы и впрямь сказали «ай-ай-ай», милорд? – насмешливо поинтересовалась она. – Я-то думала, это выражение в ходу только у дам определенного возраста.
Челюсть виконта отвисла. Еще долгое время он стоял, тупо уставившись на нее.
– Так ты действительно меня не боишься? – спросил он, потрясенно тряхнув головой.
Оливия подтянула накрытые одеялом колени к груди и положила на них руки крест-накрест.
– Ты все время меня об этом спрашиваешь. С чего мне тебя бояться? Ты что, плохой человек?
По некой причине этот вопрос поставил его в тупик. Полуобнаженный человек-бог стоял перед ней и, похоже, всерьез обдумывал ответ. Леди Гринли хмуро посмотрела на него:
– Не думала, что это будет вопрос на засыпку, милорд.
– Я привык считать себя благородным человеком и на меньшее не согласен, – медленно промолвил он. – Я сам придерживаюсь довольно строгих правил поведения, и того же требую от остальных.
– Разумеется. – Она беспечно кивнула. – Ты же джентльмен.
Дейн серьезно посмотрел на Оливию:
– И от тебя, раз ты моя жена.
Голос его вдруг посуровел. По телу Оливии пробежала дрожь.
– Разумеется. Я же леди.
«Во всяком случае, честно стараюсь ею быть. Надо не пожалеть сил и доказать это как ему, так и себе».
Видимо, Дейн расслабился, потому что на его губах заиграла легкая улыбка.
– В таком случае доброй ночи, жена моя.
Лорд поклонился и размашистым шагом вышел из комнаты, забрав с собой свечу и покой, еще недавно царивший в душе Оливии.
Глава 4
Когда Оливия проснулась, в комнату сквозь высокое стрельчатое окно струился жемчужный свет, превращая уютный сумрак в совершенно заурядные предметы обстановки, пусть и сверкавшие роскошью.
Шелест материи привлек внимание Оливии. К двери туалетной комнаты спешила
– Доброе утро! – весело промолвила Оливия, ожидая увидеть улыбку и услышать замечание о погоде. Так бы откликнулись на ее приветствие слуги в Челтнеме.
Камеристка с опаской сделала книксен.
– Доброе утро, миледи.
То была миловидная девушка лет семнадцати. Оливия улыбнулась, чтобы ободрить ее.
– Скажи, пожалуйста, как тебя зовут? – Девушка окаменела.
– Меня зовут Петти, миледи. – Голос ее был безжизненным, а взгляд выражал что угодно, только не дружелюбие. – Экономка вам вчера меня представила.
Оливия замялась:
– Что ж… спасибо за свежий уголь, Петти. – Взмахом руки она указала на камин, в котором теперь плясало яркие пламя. – За ночь комната совсем остыла. Как хорошо, что ты развела огонь!
Петти окаменела еще больше, если только это было возможно.
– Уголь принесла горничная. Нам наказали не будить вас раньше этого часа. Если вы желаете, чтобы уголь в камин подкладывали до десяти, то вам надобно поговорить с миссис Хафф, экономкой.
– Нет-нет. – Оливия моргнула. – Я не хотела… – Ну все, пиши пропало. Теперь девица, ясное дело, любое ее слово будет воспринимать как камень в свой огород. Оливия сдалась. – В десять будет в самый раз. Э-э… продолжай.
Оливия краем глаза наблюдала за Петти, которая проворно доделала свою работу и удалилась. Похоже, ее супруг держал прислугу совершенно иного класса. Даже черная габардиновая форма Петти была отменного качества. В сущности, даже получше многих платьев, которые в прошлом носила Оливия.
Как пить дать, Уолт сумел бы вытянуть из этой девицы улыбку, но сама она Никогда не отличалась умением держаться свободно и непринужденно в любом обществе.
Оливии не помешало бы иметь чуточку этого таланта во время ее мучительного дебюта. Дело было не столько в застенчивости, сколько в том, что она, по-видимому, просто-напросто не владела языком света. В заключительный месяц сезона она озадаченно наблюдала за тем, как прочие барышни одним-единственным жеманным взмахом веера лишали молодых людей дара речи или пускали в ход любвеобильные взгляды, заставляя ухажеров раздуваться от гордости.
Пару раз она попыталась проделать то же самое. Но один партнер от взмаха ее веера чуть не лишился глаза, а другой, поймав ее любвеобильный взгляд, решил поинтересоваться, не тошнит ли ее.
Вновь оставшись в одиночестве, Оливия с облегчением откинулась на гору подушек. В конце концов, завоевала же она сердце своего великолепного мужа, и безо всяких ухищрений, так ведь? Да взять хотя бы тот день на реке. Она нисколечко не кокетничала. И все равно он попросил ее руки.
Да, она не кокетничала и даже толком не разговаривала с Дейном перед свадьбой. Но почему так вышло, что он попросил ее руки? Он мог жениться на барышне покрасивее, побогаче и поэлегантнее. Таких пруд пруди! Она села в постели от неожиданной мысли.