Все в имени твоем
Шрифт:
– Вообще-то уже нет, - спокойно возразил ему Шанг, - у тебя был шанс. Ты его упустил.
Толли сжал кулаки. Он не хотел спорить с Гуррэном при посторонних. Но с тех пор как Илламэль ушла от него, Шанг не скрывал своей заинтересованности девушкой. И на этот раз он был настроен не только на помощь другу. Рьянн был уверен: Гуррэн увлечен ею как женщиной.
***
А
– А я говорю, нет, Илламэль. Ты не сделаешь этого ... по крайней мере без меня и лорда Марэта.
– Если я появлюсь там вместе с вами, то это будет уже официальный визит и нам никто ничего не расскажет. А если я приеду в свой монастырь сама, то девчонки мне все выложат. Ты даже не представляешь, сколько можно узнать за нехитрой дружеской беседой.
– Можешь не сомневаться - представляю. Но ты и шагу не сделаешь без разрешения лорда Марэта, иначе кое-кто с него шкуру сдерет, у своего порога положит и будет с удовольствием вытирать об нее подошвы сапог.
– Ты не прав, - тихо возразила Илламэль.
– Прав, прав и ты это прекрасно знаешь. Темные лорды - не те существа, которые отступают, сестренка. Напрасно ты думаешь, что он оставит тебя в покое. Он будет кружить вокруг тебя как коршун, оберегать, отгонять тех, кто не понятлив. Ты даже можешь не догадываться о его присутствии, но он всегда рядом, только и ждет, чтобы ты расслабилась и тогда он налетит и ... хвать!
Хиз резко проговорил последние слова, почти выкрикнул и схватил ее за руку. Илла от неожиданности подскочила и побледнела.
"Не доверяй никому, особливо мужикам. Строжись. А то налетят, коршуны, растерзают и сердце, и душу. Чтобы выжить, нужно быть хитрой, злой и сильной".
Боже, как же сестра Бирта была права!
– Он может делать все, что ему вздумается, но и я не из мочала сделана!
– резко проговорила Илламэль.
– Посмотрим, что из его кружения выйдет. Он коршун? Замечательно. Тогда я птица-феникс. Пусть поймает меня ... если сможет.
Хиз улыбнулся:
– Не хотел бы я быть на его месте. Но мне очень хочется увидеть финал этой истории.
– Не будет никакого финала. Он уже состоялся. Я так решила. Значит, так оно и есть.
Хиз только покачал головой и ничего не ответил.
– Слушай, а что это за дело номер один?
– спросила Илламэль, переводя разговор.
– Я вчера порасспросил кое-кого. Стражи постарше помнят это дело. Номер один - это первое преступление, которое расследовал Марэт. Но преступника не удалось найти. И еще ... тогда погибла только одна женщина и это была возлюбленная лорда Марэта. Собственно с тех пор он и стал сыщиком.
Хиз помолчал немного, наблюдая за девушкой, а потом проговорил:
– Слушай, я знаю как тебе сейчас нелегко. Но у меня к тебе предложение ... может, посмотришь записи того дела? Мрак знает, а вдруг ты увидишь что-то, что они пропустили
– Давай, - тут же отозвалась Илламэль, но вдруг удивленно взглянула на Хиза.
– Ты достал записи? Тогда чего молчал до сих пор?
– У тебя весь вечер какой-то странный взгляд и лицо ... ты все время думаешь о чем-то ... вот я и решил, что ты тоже скучаешь по нему ... как и он по тебе. Видела бы ты его лицо, когда отошла от него. Мужики только головами покачали. А ведь они не в курсе ваших отношений.
– Все. Больше ни слова об этом. Давай свои записи!
– Завтра. А сейчас спать.
Хиз поднялся со стула и взмахом руки убрал со стола. Чашки стали кристально чистыми и опустились на свои места в шкафу. Пироги и ватрушки упаковались в прозрачные контейнеры, в которых могли храниться бесконечно долго в совершенно свежем виде. Стулья задвинулись под стол, бесцеремонно сгоняя Иллу со своего места.
– Хи-из ... дай посмотреть. А?- протянула Илла.
– Все равно ведь не засну.
– Заснешь. Еще как. И завтра с утра поспи подольше. Выходной для того и выходной, чтобы поваляться в постели. А после завтрака мы вместе все и посмотрим.
Илламэль поднялась к себе. Постояла несколько минут под горячим душем и устало опустилась на хрустящие и пахнувшие фиалками простыни. Сон накрыл усталые глаза теплой ладонью, и она провалилась в забытье.
Впервые за долгое время ей приснился хороший сон: она летела среди облаков необыкновенно красивой птицей-фениксом. Счастливая и спокойная ... словно открывшая в себе какие-то скрытые ранее силы.
Под утро темная тень легла на фигурку девушки мирно спящей на широкой постели. Лир, лежал в ногах девушки. Он поднял голову и беззвучно обнажил клыки. Увидев лорда Толли, зверь успокоился и сделал вид, что спит.
Рьянн несколько минут стоял и с грустью смотрел на Илламэль. Она так и не научилась использовать всю площадь кровати и по-прежнему спала на узкой полоске у самого края. Лорд Толли устало опустился возле нее на колени и осторожно убрал непослушные локоны с лица.
– Спи, любимая. Моя Илламэль, - прошептал он едва слышно. Ему хотелось, чтобы его признание было материально.
– Я все сделаю для того, чтобы ты поверила: у меня больше нет никого дороже тебя. Ты моя. И я никому тебя не отдам ... даже если мне придется убить лучшего друга.
Следующие слова лорд Толли не произнес вслух, но они были не менее решительны его горячего шепота:
– И я никогда больше не подпущу тебя к этому делу. Я не намерен подвергать тебя ни малейшей опасности. Ты слишком дорога мне, чтобы потерять еще раз.
Лорд Толли снял со своего пальца кольцо и надел на пальчик спящей девушки. Перстень опять сжался до его размеров, а камень вспыхнул и на этот раз еще ярче. Темный лорд наблюдал за этим затаив дыхание. Радостная и победная улыбка расцвела на его губах. Он осторожно прикоснулся к бриллианту губами.