Все великие пророчества

Кочетова Лариса

Однако настоящая слава прозорливицы ждала Ксению впереди, хотя сама она не желала никакой славы.

Всего несколько дней оставалось до конца 1761 года.

В сочельник праздника Рождества Христова блаженная Ксения целый день суетливо бегала по улицам Петербургской стороны и всюду громко кричала:

— Пеките блины, пеките блины, скоро вся Россия будет печь блины!

Никто не мог понять, что означали эти слова, хотя прозорливость ее была многим известна: следовало ждать какого-то несчастья. Действительно, 25 декабря по Петербургу разнеслась страшная весть: неожиданно скончалась императрица

Елизавета Петровна.

Воцарение «дщери Петра» двадцать лет назад было встречено необычайным воодушевлением. Русское общество возлагало большие надежды на дочь Петра I и Екатерины I. Царствование предыдущей императрицы Анны Иоанновны, омраченное владычеством немца Бирона, угнетавшее все русское и печально прославленное деятельностью Тайной канцелярии, являлось одной из самых мрачных эпох в истории России. После владычества немцев при дворе Елизаветы Петровны предпочтение получили русские люди.

В отличие от своего отца Елизавета Петровна очень любила разных «божьих людей», охотно заводила с ними знакомства. Например, в Москве в старинном приходе во имя Николы Явленного на Арбате похоронен в самой церкви юродивый Василий-болящий. Известно, что у Василия при его жизни часто бывала императрица Елизавета Петровна.

Многое сделала императрица для православной веры, потому святая Ксения и горевала о смерти «дщери Петра». Русская Церковь при Елизавете Петровне не была «смущаема» никакими инославными влияниями и процессами над русскими архиереями, по множестве кончавшими свои дни в «каменных гробах» темниц и заточении при Анне Иоанновне. При Елизавете Петровне оставшиеся при дворе протестанты не смели выступать против православия, тогда как в период царствования Анны Иоанновны оно открыто подвергалось гонению. Елизавета Петровна обеспечила преимущество принимающим православие: освобождение от суда и наказания за незначительные преступления, повышение в чинах служащих. При Елизавете Петровне некоторые остзейские (немецкие) дворянские фамилии приняли православие.

Императрица почитала и была много расположена к епископу Белгородскому Иоасафу, впоследствии причисленному к лику святых Православной Церкви. Она часто наезжала в Александрову слободу (где некогда жил Иоанн Грозный), в которой монашествовала одна из ее теток, так что иноческая жизнь была знакома государыне не понаслышке. Елизавета Петровна интересовалась внутренним бытом монастырей, вникала в назначение настоятелей, особенно для известнейших обителей, ходила пешком из Москвы на богомолье в Троице-Сергиеву лавру.

Императрица благоволила к духовенству еще и потому, что самый близкий ей человек, граф Алексей Кириллович Разумовский, был возведен ею на вершину государственной власти из придворных певчих (вспомним, что у блаженной Ксении муж был придворным певчим).

Будучи русской, Елизавета Петровна и сердце свое отдала не иноземцу, хотя царь Петр I сватал свою дочку — чрезвычайно живую, красивую и находчивую — за французского короля Людовика XV, за Голштинского и Саксонского принцев. Но браки эти не состоялись. Цесаревна осталась в России и полюбила придворного певчего — красавца простого происхождения, сына малороссийского казака Грицка Розума.

Долго пришлось таиться двум влюбленным. При Анне Иоанновне Елизавета находилась под полицейским

надзором. Любая неосторожность — и ей грозило пострижение в монахини. По восшествии своем на престол императрица Елизавета Петровна 25 ноября 1744 года обвенчалась с Алексеем Кирилловичем Разумовским и пожаловала ему титул графа. Свадьба состоялась в Москве, в храме Воскресения на Покровке. Венчание было совершено негласно, но при свидетелях. Разумовскому вручили документы о состоявшемся браке.

В старости и после смерти Елизаветы Петровны Разумовский благородно сжег документы, сказав при этом канцлеру Воронцову: «Я был только верным рабом государыни… Теперь вы видите, что у меня нет никаких документов».

Елизавета Петровна официально считается бездетной. Однако известная история о ее дочери, неожиданно появившейся при европейских дворах княжне Таракановой, не могла возникнуть на совершенно пустом месте.

Елизавета Петровна отличалась истинно христианской кротостью, эта черта ее характера отмечалась многими современниками императрицы. Источники того времени, нахваливая ее, в основном за добрый и веселый нрав, набожность и любовь ко всему русскому, не упускают того факта, что, вступая на престол, она поклялась не лишать жизни ни единого человека и сдержала свое слово. Во время ее царствования не было подписано ни одного смертного приговора.

Истинно православную царицу, еще не старую, потеряла Россия в 1761 году. И все произошло по слову прозорливой блаженной Ксении: страна сорок дней пекла блины за упокой души Елизаветы Петровны.

В конце весны 1764 года блаженная Ксения стала ежедневно плакать, порой слезы ее не высыхали целый день. Люди жалели юродивую, думая, что ее кто-то сильно обидел, спрашивали:

— Что ты, Андрей Федорович, плачешь? Не обидел ли тебя кто-нибудь? Скажи…

— Там кровь, кровь, кровь! — отвечала она. — Там реки налились кровью, там каналы кровавые, там кровь, кровь… — не унималась Ксения, и еще горше становились ее слезы.

Никто не мог понять, что произошло со спокойной и благодушной блаженной, непонятны были и странные слова ее, и рыдания, и скорбный вид. Некоторые соблазнились, предполагая, что оплакивает блаженная свою загубленную во цвете лет жизнь…

Разъяснилось все несколько недель спустя, когда по Петербургу разнеслась молва о страдальческой кончине Иоанна VI Антоновича, законного наследника русского престола, который из двадцати четырех лет своей жизни двадцать два года провел в заточении. Потому так скорбела блаженная, прозревая смерть юного непризнанного императора-страдальца. Краткий рассказ о его жизни нарисует и общую картину русской действительности, которую застала Ксения Петербургская.

В 1722 году император Петр I Великий издал «Устав о наследии престола». С этих пор царствующий император получал право назначать себе преемника по собственному усмотрению. Так нарушился старинный обычай, по которому власть переходила от отца к старшему сыну. Не предполагал, по-видимому, великий реформатор, что этим актом русский престол отдавался на волю случая, становился в руках всевозможных проходимцев вожделенной игрушкой, что он породил эпоху «дворцовых переворотов», которая продолжалась три четверти века — вплоть до убийства в 1801 году императора Павла I.