Всё вернётся на круги своя
Шрифт:
Я вышла из туалета с тремя тестами. Они, все три, с двумя полосками. Вот это, я попала!
Глава 2. Мирон.
– А, я сказал, женишься на Ирэн! Она, нам подходит и по статусу и по всем параметрам.– Матвей Архипович, стукнул кулаком по столу.
Мирон сидел развалившись в кресле, плевал он, на отца и на Ирэн. Нашёл, тоже, невесту. Ирэн. Ирка Боброва. И что, если она в Англии учится? Живёт там с родителями, уже восемь лет и каждый год приезжает. Клеится к нему. Нет, не нравится
– У меня есть девчонка, я люблю её.– Спокойно сказал я отцу.
Отец насмешливо посмотрел на меня.
– Я тебе говорил, чтобы ты не заводил интрижек? Предупреждал, или нет? Любит он. Кто она вообще, эта девка твоя? Ну ка, напомни. Алина. Валерьевна. Карпова?.
Я с удивлением посмотрел на отца. Вот старый чёрт, всё пронюхал.
–Так вот, завтра скажешь, что у вас всё было несерьёзно, и чтобы она никаких видов на тебя не имела.– Строго, впрочем, отец не умеет иначе.– Женишся на Ирэн и уедешь с ней в Германию. Подумай, они приехать должны скоро, пора сделать ей предложение. Тебе, ещё год учиться, как раз в следующем году, в июне, свадьбу сыграем. И, не возражай!. Этот вопрос решён давно.
– Кем решён? Тобой? Бобровыми? Скажи, она по русски то, говорить умеет? – Спросил я с издёвкой, знал же, что умеет.
– Надо будет, на английском или немецком, общаться будете!– Отец посмотрел на меня с превосходством. – А ты, что, правда думал, на провинциалке жениться?
– И сейчас думаю. Я, люблю Алину, и женюсь на ней.– Прямо таки позлить мне его хотелось.
–Хммм, думаешь, она после вот этого, пойдёт замуж за тебя?
– Отец подвинул мне, мой же телефон. – Зайди в группу и видео открой, между прочем, с твоего телефона отправленное.
Я похолодел. Что, там, такое? Боже, это, это… Чёрт возьми! Это, наш с Алиной секс. Выложено с моего телефона. Нет! Нет! Отец, да ты, та ещё сволочь. Играть на чувствах людей? Нет! Алинка, Белоснежка моя. что же делать то, нам?
– Ты. Ты, что наделал? Как ты мог? Отец?
У меня перехватило дыхание. Он с ума сошёл, что ли?
– Сопляк!. Да! Я! Я, поставил в твоей квартире камеру! И, вот результат. Ну? Что, теперь скажешь? В, общем, так, или ты бросаешь её, эту свою девку безродную, или найдёшь за городом, в канаве, с перерезанным горлом! Понятно?!– Выпалил изверг, глядя на меня издевательски.
– Ты и на это способен?– Выдохнул я.
Сноб. Отец, сноб, до мозга костей. Считает себя элитой, на всех смотрит свысока, всё решает за всех. Если не за всех, то за многих.
– Мы избранные в этом мире, пойми, мои предки, князьями были. Мы, элита. Бобровы тоже, и союз с ними необходим, чтобы не терять корни. Рождённый вами ребёнок, будет чистокровный князь, или княгиня. Может и сына и дочь родите. Жизнь большая.
Говорю же, сноб.
– Мать, не из-за этого, от тебя сбежала?– Решил уесть, всё же, его.
– Твоя мать, шлюха! И, девка твоя приблудная, такая же!– Взвизгнул даже, чо же у тебя голос такой, как у кострата.
Что ж, ты орёшь то, так,
– Я тебя предупредил, если хочешь,чтобы она была жива, откажешься завтра же от неё. Понятно?!
– И ты, после этого, элитой тебя считаешь? Высшим обществом? Или, в нём, все такие?
– Не тебе судить. Всё, разговор окончен, можешь идти, и запомни, я всё проверю. Ослушаешься, пеняй на себя, считай,что ты, сам, в смерти своей любимой Алины, виноват. Не забывай, у меня всё под контролем.
– Ты, больной, у тебя мания величия. Ты, психически, больной отец! Такое сотворить, только ненормальные могут, девчонку на весь универ опозорил. Ещё, меня крайним выставил. Не боишься, Боброва узнает и откажется замуж выходить?
– Не откажется. Я, подозреваю, что ты больной.– Отец прищурил один глаз.– С плебейкой связался. Думаешь, если она, перед е....й, на скрипке играет, то интеллигентная? И, что играет? Полонез Огинского.– Отец покачал головой.– До чего дошли отсталые слои населения. К чему идём?
– Не твоё дело!– Выпалил я со злости.– Чего, ты добиваешься?! Чтобы я, как и мать, сбежал?! Деспот! Больше сказать тебе нечего!– Я вышел из кабинета, зашёл в свою комнату и упал на кровать. Лицом в подушку.
Что делать? Алина, девочка моя, что я тебе скажу? Что ты, мне скажешь, когда увидишь позор этот в группе? Кем, сочтёшь меня? Подлецом? Я согласен, только, не я это сделал, это отец, по ходу, хорошо больной, отец, который угрожает смертью тебе, если я не откажусь от тебя. Позор, родной отец опозорил тебя и меня тоже. Прости меня, но я должен это сделать. Должен отречься от тебя. Ради тебя самой же.
На утро, в универе смеху было, Алина подошла ко мне, и я сказал ей такие вещи, за которые прощения нет, за которые в морду бьют, после которых, знать тебя не хотят.
Она ничего не сказала, молча в глаза посмотрела и ушла, больше я с ней не пересекался.
Ломало меня, конкретно, тоска съедала день за днём. Я тосковал по Алине, часто слушал, как она играла полонез, у меня на телефоне запись есть, сердце разрывало на части.
Да. Я её не видел больше. Скоро Ирэн приедет и мне ей предложение предстоит сделать, чёрт с ним с предложением. Свадьба через год только, а год, это всё-таки не мало. Я на Ирэн всё равно не женюсь, получу диплом и сбегу, так же, как и мать, от этого деспота. Он меня опозорил, и я не останусь в долгу.
Когда же сентябрь, хотелось хотя бы издалека увидеть Алину, она на третий перешла курс. Тоска, тоска, скрутила меня, невыносимая. Пошла она эта Ирэн, вместе со своей родословной, "княгиня", тоже мне нашлась.
Приехала "княгиня", с отцом через неделю, в гости мы к ним нагрянули через три дня, после их приезда, впрочем, даже не в гости, а с предложением руки и сердца. Моего сердца, которое болело и любило, но не Ирэн, а мою белоснежку Алину.
– Здравствуйте.– Отец и Владимир Кириллович, отец Ирен, обнялись.– Вот в гости к вам, не помешали?