Все вижу!
Шрифт:
Рэйчел покинула комнату, прошла положенные пятьдесят три шага, оказалась на крыльце и подставила лицо солнечным лучам, которые имели удивительную способность не оставлять от ночных страхов камня на камне.
Крыльцо было границей, за которой начинался новый, пока еще не изученный мир. Стартовая площадка для летательного аппарата космической путешественницы Мидллуайт, осваивавшей маленькую планету Крессе де Молэ. Пока для передвижения по ней девочке требовалась помощь.
– Честер, ко мне!
Не прошло
– Давай-ка, дружок, отыщем дядю Пьера.
Прогулка по саду доказала, что, рассказывая о его прелестях, садовник ничуть не преувеличивал. Рэйчел словно оказалась в огромном аквариуме, наполненном вместо воды всевозможными благоуханиями.
Вспомнился дом в Лондоне, место где Рэйчел провела лучшие годы жизни и голос матери. Наоми Рэйчел водила дочь по небольшой оранжерее и учила распознавать цветы по запаху.
– Это роза, малышка… Правда, замечательно пахнет? Розы бывают самых разных цветов, но их лепестки всегда гладкие, с тонкими прожилками, которые можно почувствовать, коснувшись пальцами. Если ты действительно моя дочь, то обязательно полюбишь эти цветы…
Рэйчел тряхнула головой, чтобы прогнать воспоминания. Любительница роз, известный археолог Наоми Мидллуайт теперь наслаждалась ароматом любимых цветов где-то в райских кущах.
А жизнь ее дочери навсегда разделилась на два временных отрезка «до» и «после». Граница между ними была не столь знаковой, как Рождество Христово, но значила для Рэйчел очень много.
Некоторое время девочка и пес шли по вымощенной каменными плитами дорожке. Убедившись в том, что дяди Пьера в саду нет, Рэйчел свернула с дорожки и углубилась в заросли кустов, которые благополучно обходила с помощью Честера.
– Не пора нам возвращаться, бродяга? – поинтересовалась она у пса.
Вместо ответа Честер неожиданно зарычал и, вырвав поводок из руки хозяйки, умчался в неизвестном направлении. Рэйчел пришлось идти, ориентируясь на лай своего колли. Ее не шутку встревожило то, что Честер так разозлился. Обычно очень добрый пес, на этот раз просто выходил из себя.
– Ну и с чего бы это ты так разлаялся? – спросила девочка.
Услыхав хозяйку, Честер отрывисто тявкнул и притих.
– Это твоя собака?
Голос доносился откуда-то сверху, но Рэйчел сильно сомневалась в том, что удостоилась чести беседовать с Создателем.
– Честер – мой пес, – кивнула Рэйчел. – А за замком и усадьбой присматривает мой дядя, который не потерпит вторжения в сад посторонних.
– Вторжение! Слово-то, какое! Можно подумать, что я проломил ограду тараном и ворвался сюда во главе полчищ косматых гуннов! Разочарую тебя: я не Атилла, а эта ограда не Великая
Рэйчел уже сообразила, что разговаривает с мальчиком примерного своего возраста и улыбнулась.
– В своем нынешнем положении ты скорее Тарзан. Мне кажется, что если ты спустишься с дерева, то беседовать станет значительно удобнее.
– Ага! Так я и спустился! Твоему зверюге только этого и надо!
– Честер разрывает людей на куски лишь по моему приказу. Если вы будете вести себя по-джентельменски, мы сумеем договориться. Честер – свои!
Послышался шелест ветвей и стук ног о землю.
– Вообще-то я – прирожденный джентльмен. А зовут меня Клод Рэймонд.
– Рэйчел Мидллуайт. С Честером вы уже успели познакомиться.
– Это – настоящий монстр! – рассмеялся Клод. – Едва я перелез через ограду, как он загнал меня на яблоню.
– Охота за незваными гостями не является основной специальностью Честера. Вообще-то он мой поводырь.
– Ты…
– Слепая с рождения, – девочка демонстративно поправила солнцезащитные очки. – Обычно это обстоятельство несколько коробит…
– Не продолжай, Рэйчел. Я рад знакомству с тобой и замечу, что тоже не вызываю у окружающих бурного восторга. Одноклассники прозвали меня Большим Клодом. На самом деле я не такой уж и большой, а попросту толстый.
– Теперь мы знаем, друг о друге почти все, – Рэйчел присела на корточки и отцепила поводок. – Месье Большой Клод, кажется, гордо заявлял о том, что он – джентльмен и, наверное, не прочь предложить даме руку?
– С огромным удовольствием! Прогуляемся по саду?
– Подозреваю, что ты здесь не в первый раз, а значит, будешь хорошим гидом.
– Это пожалуй единственная польза, которую ты можешь извлечь из старины Клода!
Подростки, сопровождаемые умиротворенным Честером, вышли на дорожку. Клод кратко и с юмором рассказал о своей школе, а затем спросил:
– Ты родственница хозяина?
– Нет. Племянница садовника. Дядя Пьер – мой единственный родственник.
– Сирота? – нахмурился Клод.
– Стала ею два месяца назад. Родители были археологами и погибли на раскопках акрополя ацтеков.
– Мне жаль. Прими мои соболезнования, Рэйчел. А ацтеки – это интересно… Они между прочим были коммунистами.
– Твои познания о древних культурах широки, а мнение, мягко говоря, немного утрированное. Почему коммунисты?
– Я читал, что Верховный Жрец, руководивший этим народом, имел собственный земельный надел, который обрабатывал лично. Круто, а?
– Очень, – согласилась Мидллуайт. – Значительно круче сада в старой усадьбе, куда приходится лазать через ограду.
– Оставь свои колкости, Рэйчел! За неимением под рукой акрополей сойдет и Крессе де Молэ. Ты хоть знаешь, куда попала? Здесь жил сам…