Все волки Канорры
Шрифт:
— Не нужно, — успокоил его главнокомандующий. — Я вас понимаю, как никто. Еще вчера я готов был записаться добровольцем в любую армию мира, но где-то в глубине души я верил в Кассарию. Она не оставляет своих верных друзей на произвол судьбы. И я не ошибся.
— Мы тоже возлагали на Кассарию, — пробасил главный бурмасингер, пренебрегая дополнениями. — Вам случилось?
— Да, — подтвердил генерал.
— Вам было откровение?
— Мне было интервью.
В комнате повисла почти осязаемая тишина. В этой тишине каждый тщился представить себе, как именно оно было. Из этой паузы большой драматург смог
— Я сейчас все объясню, — сказал он. — Итак, я с наслаждением прочитал интервью в пятый раз и задумался. Сперва о даме Цице — где куют и закаляют такие характеры, затем о ее могущественных соплеменниках. Слово за слово, соображение за соображением — и тут я прикинул. А ведь минотавры — один из самых немногочисленных народов, проживающих на континенте. Если вдуматься, их исчезающе мало. Собственно, я и знаю-то всего одно поселение минотавров по эту сторону Бусионического океана.
— Вы знаете какое-то поселение минотавров по ту сторону?
— Ой, не придирайтесь к словам. Разумеется, ничего я не знаю, кроме легенд об Алайской империи, Рийском царстве и прочих романтических бредней. Однако же следует учитывать, что на нашем континенте никто не слышал о государстве минотавров. Существует только один крохотный поселок.
— Малые Пегасики?
— Они самые.
— Любопытно.
— Не то слово. Разумеется, я воспылал интересом, делать-то все равно нечего. Консультировался, наводил справки. И знаете, что выяснилось?
— Нет, — ответили дружным хором вельможи, зараженные лаконичностью дамы Цицы.
— Минотавры, оказываются, все разные.
— Я тоже так думаю, — прогудел главный бурмасингер. — Потому что вот милорд Такангор он где-то мальчик, а его маменька и дама Цица — вы понимаете…
Трое главных сановников Тиронги уставились на него в немом изумлении.
Но Галармона сегодня было не сбить.
— Ах! — воскликнул он. — Я не о том. Я совершенно о другом. Оказывается, минотавры бывают разных национальностей. В смысле, как бы, разных пород. В основном, мы встречаем минотавров, обитающих на нашем континенте — они живут в разных странах, служат в разных армиях. Знаменитая панцирная пехота минотавров на девять с половиной десятых состоит именно из них. При этом у них нет не только своей государственности, но даже и формального вождя.
— У многих обитателей Ламарха нет государств, — возразил маркиз.
— Да, — согласился Галармон. – Но где вы видели, чтобы не было царя, короля, богдыхана, наконец? Вот у гарпий нет страны, но есть столица Турутухли, и царица тоже есть, с короной, троном и скипетром, все как полагается. У троллей то же самое, у диких гоблинов, да кого угодно возьмите… Любая жаба рвется в принцессы — это же азы!
— Ваша правда, — не стал спорить Гизонга. — Это немного странно.
— Это еще что! Слушайте дальше. Итак, есть ламархийские минотавры. Но есть и другие. Обычные минотавры зовут их алайцами. Они верят, что эти алайцы более высокого происхождения, и ведут родословную прямиком от их древних предков с континента Корх, то есть от владык легендарной Алайской империи.
—
— В том-то все и дело. Алайцы якобы намного сильнее, крупнее, могущественнее и наделены некими способностями. Обычные минотавры даже говорят о них, понижая голос. С огромным почтением. И вот этих минотавров на всем континенте — раз, два и обчелся.
— Да-да, — заговорил Гизонга. — А ведь правда. Когда я увидел нашего бесценного Такангора в первый раз, я подумал, что он намного крупнее всех виденных ранее минотавров. И способности не стану отрицать. Но там и обстоятельства были такие, что он походил на легендарного героя.
— Интересно, — согласился да Унара. — И он, и дама Цица, несомненно, отличаются габаритами. Но так ли это удивительно, особенно, если учесть, что мы знаем о принципах здорового питания мадам Мунемеи.
— Я тоже так подумал, — Галармон даже потер руки в предвкушении. — Я подумал, мало ли что? И поэтому снова принялся наводить справки. Я исходил из того, что все минотавры не могут веками ошибаться, и если они утверждают, что алайцы — другие, у меня нет оснований им не доверять. Я поговорил с одним из старых своих сослуживцев, и он весьма кстати заметил, что алайцами считались трое знаменитых командиров минотаврской панцирной пехоты. И что герой Кровавой Паялпы и победитель при Липолесье Такангор Топотан, несомненно, относится к этому же виду. А других, в смысле алайцев, он не знает.
Мне до сих пор как-то в голову не приходило, что лично я не встречал ни одного минотавра-алайца во плоти до того, как познакомился с милордом Такангором и, несколько позже, с дамой Цицей.
— А уж после того кажется, что ты лично знавал сотни этих выдающихся существ, — тонко улыбнулся граф.
— Совершенно верно. Дело, вероятно, в невероятной харизме.
Граф подумал, что сегодня во дворце разгулялась эпидемия тавтологий, но говорить ничего не стал. Сколько бы вреда ни наносили тавтологии отечественной словесности, самому отечеству они не угрожали.
— И что вы разузнали?
— О, массу всяких разных странных вещей!
Главный бурмасингер с грохотом передвинул стул поближе к генералу и стал похож на театрала, который занимает лучшее место в партере, чтобы не пропустить ни словца из любимого представления. Впрочем, двое вельмож, если и не проявили свое любопытство столь же откровенно, все-таки заметно взволновались. Причем, настолько, что граф да Унара забыл позвать лакея, чтобы тот достал из специального шкафчика несколько новых бутылок вина, а полез за ними сам, воскликнув:
— Подождите, не рассказывайте! Я сейчас!
— Массу странных вещей, — честно сказал генерал, не пропуская ни буквы. — Во-первых, все известные алайцы, где бы ни жили, кем бы ни работали, в каком бы качестве ни прославились, — все, так или иначе, происходят из Малых Пегасиков. Просто живут они так долго, что становятся старожилами на том месте, где некогда были новичками.
— И знаменитый аздакский телохранитель Асталан, спасший государя Торрика Второго во время Зеленой Смуты?
— И он, — торжествующе ответил Галармон. — Племянник Атентара. Кстати, Атентар, вместе с Мототимом и Скорцоромом, и командовали знаменитой панцирной пехотой минотавров, которая отличилась буквально во всех знаменитых сражениях.