Все впереди
Шрифт:
Наклонившись надо мной, Эндрю поцеловал меня в кончик носа.
— Я люблю тебя, котенок, — пробормотал он, став внезапно серьезным. Затем его лицо снова переменилось, озорные искры запрыгали в глазах, и он произнес: — Слушай, я всегда хочу, в любое время, в любом месте. Скажи только слово.
Я засмеялась:
— Сегодня ночью?
— Считай, что тебе назначено свидание. — Он засмеялся.
10
Коннектикут, октябрь 1988
Опять прилетели птицы. Большая стая опустилась на лужайку
Сквозь окно моей мастерской я могла их видеть очень отчетливо. Они были похожи на хищных птиц. Невольная дрожь пробежала у меня по позвоночнику при этой мысли, по шее и лицу тоже пошли мурашки.
Отложив кисть, я обошла мольберт открыла дверь.
Наблюдая за птицами с порога, я удивлялась, почему они все еще здесь. Несколько часов тому назад, еще в спальне, я видела, как они садились, и поразительно было то, что они задержались, не шевелясь и не издавая никаких звуков.
Краем глаза я заметила яркое цветовое пятно и обернулась, чтобы посмотреть на дом.
По ступеням террасы спускалась Сэра, неся поднос. Она тепло оделась, защищаясь от осеннего холода: на ней были серый свитер огромного размера, серые шерстяные брюки и черные замшевые сапоги. Длинный красный шерстяной шарф, обвивавший ее шею, и привлек мое внимание за секунду до этого.
— На что ты так пристально смотришь? — спросила она, подойдя ближе.
— Вон на тех черных птиц. — Я указала в ту сторону. — Они снова вернулись.
Остановившись, Сэра посмотрела через плечо и сделала гримасу.
— Они так странно выглядят, — пробормотала она. — Так… отвратительно.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала я и пошире открыла дверь, пропуская ее в мастерскую.
— Я думаю, ты не против чашки кофе? — осведомилась она. — Ничего, если я побуду с тобой? Или я буду мешать тебе работать?
— Нет, не будешь, и я хочу кофе.
Отвернувшись от странных птиц, я закрыла дверь и прошла за ней в комнату. Подвинув коробку акварели и банку с водой, я освободила место для подноса на маленьком столике, стоявшем около старой кушетки.
Сэра села и налила кофе. Подняв голову и взглянув в небо, она воскликнула:
— Господи, что же эти птицы делают на лужайке? Их там так много, Мэл.
— Я знаю, и в этом есть что-то потустороннее, не правда ли? То, как они сидят, я имею в виду. Здесь у нас кругом дикая природа. Болотистые луга ниже, рядом с бобровой плотиной, относятся к заповеднику; канадские гуси и кряквы прилетают и занимают весь пруд, а иногда голубая цапля оказывает нам честь и навещает нас. Эндрю даже видел несколько раз ястреба.
— А что это за черные птицы?
— Вороны, — сказала я. — Или, может быть, грачи. Как ты думаешь?
—
Я засмеялась, сделала глоток кофе и откусила миндальное печенье.
Сэра сделала то же самое, затем взглянула поверх своей чашки кофе и спросила:
— Ты уже решила окончательно? Я имею в виду твою поездку в Лондон на следующей неделе, чтобы повидать Эндрю?
— Я думаю, что да. Я бы хотела поехать, Сэра, потому что он застрянет там еще на две недели. Это, если ты не возражаешь против того, чтобы приехать сюда с Дженнифер и близнецами. На самом деле, если тебе это больше нравится, ты можешь переехать в мою нью-йоркскую квартиру на те несколько дней, пока меня не будет.
— Ты ведь знаешь, как я люблю играть в мамочку, как я обожаю Джейми и Лиссу и в восторге от того, что мы приедем сюда. Честно говоря, эти спокойные уикэнды вдали от сводящей с ума толпы просто благодать. Мне кажется, здесь я действительно смогу подзарядить свои батареи. И только Бог знает, как я в этом сейчас нуждаюсь, — на работе такая гонка. Так что ты можешь рассчитывать на меня и строить планы. Я буду на посту, и все будет благополучно. В любом случае, я… — Она замолчала и посмотрела в окно, выходящее на лужайку.
Я посмотрела в том же направлении, затем вскочила и бросилась к двери. Я открыла ее настежь и встала на пороге. Все птицы разом, в едином порыве поднялись в воздух: в воздухе раздались хлопанье и свист крыльев. Я смотрела им вслед в серое хмурое небо. Было видно, что размах крыльев у них очень велик; это были большие птицы. Они поднимались выше, описывая круги и зигзаги в свинцовом небе, затем, описав круг над мастерской, бросили темную тень на ее крышу.
— Это не черные дрозды и не вороны, — сказала я. — Они намного больше. Эти птицы — вороны.
— Тень Эдгара Аллана По, — тихим голосом произнесла Сэра, стоя сзади меня.
Она меня испугала. Я не заметила, что она вслед за мной подошла к дверному проему. Я резко обернулась.
— Ты меня испугала! Я чуть не подскочила! — воскликнула я. — Я не знала, что ты здесь стоишь. И что ты имеешь в виду, говоря о тени Эдгара Аллана По?
— Ворон — это его излюбленный образ, — сказала она. — Всегда встречается в его рассказах. Считалось, что эта птица является дурным предзнаменованием, предвестником смерти, ты знаешь?
Меня охватил озноб, и я почувствовала, что дрожу.
— Не говори таких вещей, Сэра, ты пугаешь меня.
— Не будь такой глупой, — засмеялась она. — Я просто шучу.
— Ты прекрасно знаешь, что я никогда не любила ничего мрачного или потустороннего и никогда ничего не имела общего с оккультными науками… — Я не закончила фразу.
Сэра с удивлением смотрела на меня, и в ее глазах отражалось сочувствие.
— Что такое? — спросила я. — Почему ты на меня так смотришь? Так странно.