Все-все-все сказочные истории
Шрифт:
Люся задумалась:
– На станции есть телефон у кассирши. Ещё два автомата на Москву – за платформой. Один автомат вот здесь, около правления. Он, правда, плохо работает. В самом правлении есть телефон. На зиму его переносят в дом сторожа. Есть ещё телефон вот в этой даче, у замминистра газового хозяйства.
Все
– Большое спасибо, девочка Люся.
– И от всего папо-мамовского собирания спасибо, – добавил пап.
– Теперь вам пора домой, – сказал директор. – Каретный перемещатель мы брать не станем. Он слишком велик… Я просто дам вам провожатых из интернатников покрепче. Они вас проводят до станции. Хорошо?
– Большое спасибо, дир.
– Вот вам на дорогу. – Он протянул девочке фиолетовый жахтриль. – Угощайтесь.
– До свидания, дир. До следующего воскресенья. – Она улыбнулась Цоки-Цокиному папу: – До встречи.
Как только она вышла на крыльцо, на её руке повис Мохнурка Великолепный. Он был прекрасным сопровождающим в ночное время. Потому что в темноте видел лучше, чем днём. Больше никого не было. Они шли вдвоём.
Правда, потом у станции оказалось, что были Снежная Королева и Лаковая Молния. Просто они бесшумно скользили спереди и сзади, как невидимое прикрытие.
А Мохнурка болтал, что ему кажется, что Мехмеху кажется, что, кажется, есть какая-то опасность для интерната. Со стороны Темнотюра и проверяльщиков.
И что Мехмеху это кажется зря. Потому что погода прекрасная, особенно ночью. Темнотюр просто пьяница. И вся его компания такая. А выясняльщики просто выясняют и проверяют.
На станции Люсина охрана спряталась в темень.
Подошла электричка.
В пустом вагоне было тепло и уютно. Две бабушки вязали на спицах. Люся пристроилась к ним и задремала.
Жахтриль она решила не есть. А показать завтра в школе своей задушевной подруге Кире Тарасовой.
Междуглавие четвёртое
Там Мохнурка, здесь Киселёв
С жахтрилем вышла история.
Люся вынула его из сумки с учебниками и положила в стол. И пошла к ребятам. А когда вошла в класс на урок, жахтриля не было.
– Кто взял жахтриль? – спросила она у Киры Тарасовой.
– Не знаю, не знаю, – сказала Кира. – Я видела здесь только фиолетовый кошелёк, набитый вареньем.
– И где он?
– Его Киселёв у меня выхватил.
– Эй, Киселёв, отдай жахтриль!
– Нет у меня.
– Отдай, тупица.
Люся допустила ошибку. Потому что разозлилась. Киселёв разозлился ещё больше:
– Сама ты тупица! Брюква несчастная!
– Я
Люся безрадостно отправилась за отметкой. Урока она не выучила.
– Если я правильно помню, – сказала Ирина Вадимовна, – мы проходили склонение числительных. Прошу просклонять «полторы бочки варенья».
Люся горестно начала:
– Именительный – кто, что? Полторы бочки варенья.
Родительный – кого, чего? Полторы бочки варенья.
Винительный – кого, что? Полторы бочки варенья.
Творительный – кем, чем? Полторём бочкём вареньем.
Предложный – о ком, о чём? О полтором бочком варенья.
«Что-то я не так делаю», – поняла Люся под конец. Потому что у неё всё расплылось, появились какие-то загадочные бочкомы и полторёмы.
Что такое домком, Люся знала. Это домовый комитет. А что такое бочком? Это комитет по бочкам?
– Блистательный ответ, – сказала учительница. – Я буду вам очень благодарна, если вы всё это запишете на доске.
Люся стала записывать полторёмы и бочкёмы, Ирина Вадимовна сказала:
– Получается так, что дикий человек пришёл сюда в класс и пытается изъясняться на малознакомом русском языке. «Чем вы гордитесь?» – «Полторой бочкой варенья». – «Чем, чем?» – «Полторём бочкём». Прэлестно!..
– Кто скажет, как правильно? – спросила учительница у класса. – Ну-ка, Тарасова, чем мы гордимся?
– Полторами бочками варенья.
– Спасибо. Тоже дикая девочка. Не полторами, а полутора. Неужели так трудно запомнить одно простое правило! В именительном, винительном пишем полторы. В остальных падежах мы пишем полутора. Садись, Брюкина, два.
Невесёлая девочка-учительница Люся побрела на своё место. Она ещё таила надежду, что Ирина Вадимовна не поставит двойку в Большой Бумажный Получальник. Но Ирина Вадимовна вписала туда эту несчастную получалку.
Более того, она ещё попросила у Люси малый домашний получальник, то есть дневник, и вписала двойку туда.
Зато когда Люся вернулась за парту, она увидела в столе жахтриль. Половина содержимого в нём была на месте, а половина была аккуратно срезана ножом. И не было самого главного – жахта. То есть косточки.
Жахт оказался очень удобной штукой. Он был каплевидной формы и скользкий. Если зажать его между пальцами и надавить посильней, он мог выскочить как из пушки и шлёпнуть кого-то в лоб со страшной силой. И ещё рикошетил в соседа.