Всё взять и смыться
Шрифт:
– Конечно, хороший!
– охотно согласилась я.
– А хамом он только для вида прикидывается. Маскируется, чтоб чересчур уж добрым не казаться.
– Ну, ты тоже не агнец!
– скорчила она мину и выглядела при этом так смешно, что я невольно фыркнула.
Она тоже не сдержалась и улыбнулась, но веселье длилось не долго, в следующую минуту Мария Ефимовна встала с кресла и со словами:
– Ладно, ты, давай, ешь и отдыхай, а мне бежать надо. Некогда рассиживаться-дел полно!
– засеменила к выходу.
– Эй, а одежда моя где?
– крикнула я вслед.
Взмахом пухлой
Оказавшись в коридоре, который тянулся в обе стороны, я решительно повернула налево, сделала несколько шагов и остановилась.
– Интересно, а почему я пошла именно сюда? Оба конца коридора выглядят совершенно одинаково, лестницы отсюда не видно... А я, тем не менее, ни на минуту не усомнилась, что она находится именно в этой стороне. Откуда мне это известно?
Я мучалась сомнениями ровно мгновение, потом тряхнула головой и двинулась дальше. Раздумывать над подобными мелочами времени не было, нужно было спешно возвращаться домой.
Я торопливо шла мимо плотно закрытых дверей, рассеянно скользя по ним взглядом, как вдруг заметила одну приоткрытую. Не знаю, чем она меня привлекла, но я остановилась. Поколебавшись, протянула руку и толкнула высокую створку. Она с легким скрипом отворилась и в следующую минуту я уже стояла на пороге. Это была детская и обитала в ней маленькая девочка, потому как ни один уважающий себя пацан не потерпит такого количества кукол, мишек и зайчиков всех мастей.
Прямо у двери возвышался слон гигантских размеров с хоботом до пола и огромными ушами. Причем, цвет он имел неестественно розовый, только глаза и бант на хвосте были голубыми. Ткань, которой он был обтянут, на вид казалась колючей, но я почем-то была уверена, что на самом деле она очень мягкая. Я даже вдруг ощутила эту шелковистость на кончиках пальцев и, желая проверить себя, легонько прикоснулась к слоновей спине. Пальцы утонули в бархатистой шерстке. Пожав плечами и подивившись шалостям собственного подсознания, оставила слона в покое и принялась с интересом разглядывать обстановку комнаты. Чего там только не было! Книги, куклы, конструкторы, двухэтажный дом с полным набором мебели. Все новое, яркое и супер дорогое. Чувствовалось, что обитающего здесь ребенка любят, балуют и всячески задаривают.
А на кровати, выбиваясь из общей картины, притулился потрепанный Петрушка. С одного взгляда было понятно, что это и есть самая любимая игрушка маленькой хозяйки. Костюм из пестрых лоскутов затерт, нос отбит, на колпаке не хватало колокольчиков. Наверное, днем ребенок всюду таскал его за собой, а вечером укладывался с ним в постель. Мне Петрушка тоже понравился больше, чем расфуфыренные, надутые куклы и, желая разглядеть получше, я взяла его в руки. Неожиданно, голова куклы качнулась, скатилась
– Черт!
– выругалась я.
– Совсем забыла, что она у него плохо держится!
Наклонилась, подняла голову с пола и замерла, рассеянно вертя её в руках.
– А это я откуда знаю? Я ведь никогда раньше не бывала в этом доме, никогда не заходила в эту комнату и, конечно же, не держала в руках эту замызганную куклу. Откуда же эта уверенность, причем не только в поступках, но и в ощущениях? Откуда это убежденность, что лестница находится слева, шерсть у слона мягкая, а голова Петрушки плохо держится на кукольных плечах и с ней нужно обращаться осторожно? Откуда все это?
Мерно покачивая кукольную голову в ладони, я принялась спорить сама с собой:
– А может бывала, но забыла? Если более важных вещей не помню, то и это легко могла забыть. Хорошо, я забыла, а хозяева дома? Как быть с Марией Ефимовной и лысым Стасиком? Они тоже все забыли и потому не узнали меня? Так? Или узнали, но притворились, что не помнят?
Такой поворот в собственных рассуждениях мне не понравился, он загонял меня в тупик, выхода из которого я не видела. Как не напрягала я свою фантазию, придумать причину, вынуждающую хозяев дома притворяться и делать вид, что мы не знакомы, не могла. Изрядно помучившись, решила посмотреть на проблему с другой стороны:
– А может в действительности все обстоит значительно проще? Никаких воспоминаний нет, а все это фокусы моего травмированного разума? Вроде, есть такое явление, когда человеку незнакомые вещи представляются знакомыми? Кажется, "ложная память" называется. Может, после травмы у меня и возникла эта самая "ложная память"?
Идея понравилась, она позволяла объяснить все странности моего поведения и я принялась крутить её в голове. Я примеряла её к себе и так и этак, но в конце концов со вздохом отбросила:
– Допустим, в отношении игрушек это объяснение ещё можно принять. Возможно, в моем туманном прошлом я видела похожие предметы, воспоминания о них отложились где-то в глубине сознания, а при виде слона и куклы вдруг взяли да и всплыли. Так сказать, по ассоциации! И свои сегодняшние выводы я сделала, основываясь на опыте прошлых лет! И они оказались правильными! Может такое быть? С некоторой натяжкой отвечаю: Да! А как быть с лестницей? Откуда я знала, в какую сторону идти? С того места, где я стояла, её видно не было, а я, между тем, ни секунды не сомневаясь рванула влево. Какая уж тут ассоциация! Я знала, что лестница в том конце! Знала, хоть ты тресни! А откуда?
Вопросы, вопросы, вопросы.. А ответов нет! От всех этих бесполезных размышлений начала болеть голова. Пока ещё она ныла слабо, но, если не прекратить над ней измываться, приступ мне был гарантирован. Допустить этого было никак нельзя-место и момент были совсем уж неподходящими и я твердо отбросила в сторону все сомнения, решив, что обдумать их можно и на досуге. Аккуратно пристроила Петрушку на кровать и собралась покинуть детскую, как вдруг заметила дверь в другую комнату. Внезапно появилось чувство, что мне нужно туда попасть и я найду ответы на все вопросы. Чувство было таким сильным, что я не колебалась ни минуты.