Всё - за Викторию
Шрифт:
Жизнь Виктории вполне можно было назвать праздной, но все изменилось в одночасье. Веселье и беззаботность отошли в прошлое — вместе с богатством.
Два месяца назад ее отец погиб из-за несчастного случая. Его смерть стала страшным ударом для девушки. Но она тогда не знала, сколь сильно изменится ее жизнь после трагического события.
Из богатой наследницы Виктория превратилась в незаконнорожденную бесприданницу и приживалку в доме собственного отца. А произошло это из-за того, что ее родитель, Бенедикт Кэрри, граф Дантри, не оставил после себя завещания. Все наследство
Получив титул, дядя оставил пост судьи. Он на удивление быстро перебрался в дом покойного графа и начал наводить свои законы. Он любил порядок, к тому же был строг и весьма прижимист.
Первым делом Сесил дал расчет всем слугам, решив, что покойный кузен чересчур много им платил. Дядя нанял новую челядь; прислуги стало ровно вполовину меньше, чем у Бенедикта.
Однажды утром Виктория обнаружила, что на звон колокольчика никто не явился, а в доме появились незнакомые ей слуги. На ее вопрос о камеристке дядя презрительно ответил, что приживалкам такая роскошь не положена. Виктории пришлось подарить дорогое колье одной из служанок, чтобы та выполняла хотя бы часть обязанностей ее камеристки. После этого в комнату девушки, даже не постучавшись, вошел ее опекун и потребовал, чтобы она передала ему драгоценности. Она не нашлась, что возразить, и ей пришлось расстаться со всеми ценными вещами, что дарил ей отец. Зато она, уже с позволения хозяина дома, обзавелась служанкой.
Но весь ужас своего положения Виктория по-настоящему осознала после того, как случайно подслушала разговор дяди с его одноглазым помощником. Услышав голос опекуна в холле на первом этаже, она спряталась за лестницей, и собеседники, не подозревая о ее присутствии, прошли мимо, вполголоса обсуждая ее будущее.
— Что мне с ней делать? Я готов выкинуть эту девку на улицу, лишь бы она не мелькала у меня перед глазами! Видеть ее не могу! — скрежетал Сесил своим надтреснутым, неприятно резавшим слух голосом.
— Отправьте мисс Виже работать на кухню, — раздался затем тихий вкрадчивый голос Одноглазого.
— Нет, — отвечал граф после небольшой паузы, — похоже было, что идея, поданная помощником, вначале показалась дяде заманчивой. — Брат не простил бы мне.
— Может, устроить ее компаньонкой в приличный дом? — вынес новое предложение помощник.
Мужчины покинули дом, и Виктория не слышала продолжения разговора.
Потрясенная, она продолжала стоять за лестницей, пытаясь осмыслить услышанное.
Выкинуть на улицу? Отправить на кухню? Устроить компаньонкой?! Не такой она видела свою жизнь!
Виктория надеялась встретить благородного джентльмена, с которым они полюбят друг друга и поженятся. И только теперь она поняла, что все ухажеры, столь настойчиво добивавшиеся ее руки при жизни отца, вдруг куда-то пропали. Судя по всему, надеяться на то, что опекун выделит ей приданое и попытается выдать замуж, не приходилось.
Сесил и раньше давал Виктории понять, что он ее лишь терпит. Он был бесконечно ею недоволен и постоянно читал нотации о том, как должна себя вести воспитанная девушка. Но Виктория и не подозревала, что ее положение
Подслушанный разговор вывел ее из полусна, в котором она постоянно пребывала после смерти отца. Нужно было что-то делать, пока опекун не устроил ее жизнь «по-своему». Но ей никогда раньше не приходилось заботиться о себе; она не знала даже, с чего начать.
Ну почему отец не предусмотрел всё и не оставил завещания?
Поначалу убитая горем девушка не думала об этой странности, — так же, как она, бесконечно балованная, никогда не думала о деньгах при его жизни.
Но почему же все-таки отец не оставил завещание? Граф был уже немолод и не мог не позаботиться о любимой дочери. А что, если завещание все же существует? Если его до сих пор не огласили, значит, оно хранится в надежном месте. Поэтому сегодня ночью Виктория собиралась обыскать кабинет отца, — вернее, теперь уже кабинет дяди. Это ее последняя надежда на обеспеченное будущее.
***
Идти ночью по пустому дому было жутковато. Пол неприятно поскрипывал под ногами, а по стенам расползались пугающие тени. Виктория бережно прикрывала рукой огонек свечи, но тот все равно нервно метался на фитиле, угрожая совсем потухнуть.
Только бы никто не проснулся. В обычный день камеристку не дозваться, а дворецкий так вообще прикидывался глухим, когда Виктория к нему обращалась. Но она подозревала, что у обоих острый слух, и скрип пола, который казался ей оглушительным, мог их разбудить.
Девушка подошла к двери кабинета и остановилась. Несколько секунд она прислушивалась к звукам в доме, но ничто не нарушало тишины. Тогда Виктория вытащила из кармана ключ и вставила его в замочную скважину. Но попытка открыть замок не удалась. Она в недоумении посмотрела на дверь, а потом потянула ее на себя. Удивительно, но дядя забыл ее запереть, это было так на него не похоже.
Будто издеваясь, тяжелая дверь издала протяжный скрип, хотя на памяти Виктории она никогда не скрипела. Девушка юркнула в кабинет и плотно прикрыла ее за собой.
А если дворецкого разбудил скрип? Что, если он явится сюда проверить, все ли в порядке?
Тогда, он обнаружит запертую дверь, — решила Виктория — и закрыла замок изнутри на ключ. Старик увидит, что кабинет заперт, и уйдет.
Приняв меры предосторожности, она приступила к выполнению своего плана.
Неясное пламя одинокой свечи не могло осветить большую комнату, заставленную мебелью. По мере продвижения ночной гостьи по кабинету из темноты выступали массивный письменный стол и книжные шкафы, украшенные замысловатой резьбой.
Найти что-то здесь на первый взгляд показалось Виктории весьма проблематичным, — новый хозяин наводил свои порядки, причем довольно странные. Так, многие книги оказались сняты с полок и стопками разместились по всему кабинету, на софе и даже под ней. Мебель тоже передвигали — Виктория помнила другое её расположение, иногда она бывала здесь, заходила к отцу, когда он работал.
Девушка пребывала в полнейшем смятении. Ей нужна книга, которую когда-то показывал отец, но как найти ее в таком хаосе?