Все закончится на нас
Шрифт:
– Это не слишком далеко? – спросил он.
Не знаю, откуда это во мне взялось, но я покачала головой и ответила:
– Вовсе нет.
Райл усмехнулся, его пальцы коснулись моего бюстгальтера, щекоча кожу, которая внезапно покрылась мурашками.
Мои веки опустились, и в этот момент раздался пронзительный звонок. Рука Райла застыла, когда мы оба поняли, что это звонил телефон. Его телефон.
Он уткнулся лбом в мое плечо.
– Проклятье.
Я нахмурилась, когда его рука выскользнула из-под моей
– Доктор Кинкейд слушает, – сказал он и застыл, обхватив рукой шею сзади. – А где Робертс? Я не должен сейчас отвечать на звонки. – Снова молчание. – Ладно, дайте мне десять минут. Я уже еду.
Он закончил разговор, сунул телефон обратно в карман и повернулся ко мне. Вид у него был несколько разочарованный. Он указал на дверь, ведущую на лестницу.
– Я должен…
Я кивнула.
– Все в порядке.
Райл посмотрел на меня, потом поднял руку.
– Не двигайся, – попросил он и снова потянулся за телефоном. Он подошел чуть ближе и поднял телефон выше, как будто собираясь сфотографировать меня. Я хотела запротестовать, даже не зная почему. Я была полностью одета, просто по какой-то причине мне это показалось неправильным.
Райл сфотографировал меня лежащей на уличном шезлонге с расслабленно закинутыми за голову руками. Я понятия не имела, что он намерен сделать с этим снимком, но я была рада, что он его сделал. Мне понравилось, что ему захотелось запомнить меня, хотя он и знал, что больше никогда меня не увидит.
Райл несколько секунд смотрел на экран, потом улыбнулся. Я едва не сфотографировала его в ответ, но я сомневалась, что мне захочется иметь напоминание о человеке, которого я больше никогда не увижу. И от этой мысли мне стало немного грустно.
– Приятно было познакомиться с тобой, Лили Блум. Надеюсь, ты бросишь вызов несостоятельности многих иллюзий и осуществишь свои мечты.
Я улыбнулась, в равной степени опечаленная и сбитая с толку этим парнем. Пожалуй, я раньше ни с кем подобным ему время не проводила, ни с кем, с настолько иным стилем жизни и совершенно другим уровнем доходов. И, вероятно, никогда больше не проведу. Но меня приятно удивило то, что мы оказались не такими уж разными.
Неправильное представление подтверждено.
В позе Райла сквозила неуверенность, пока он разглядывал пол у себя под ногами. Как будто он завис между желанием сказать мне что-то еще и необходимостью уйти. Он бросил на меня последний взгляд, и на этот раз в его лице не было прежней невозмутимости. Его губы выдавали разочарование, но он развернулся, пошел к двери и открыл ее. Я услышала стихающий звук его шагов, когда он побежал вниз по лестнице. Я снова осталась одна на крыше, но почему-то меня это больше не радовало.
Глава 2
Люси, та самая соседка по квартире, которая любила громко петь, металась по гостиной, собирая ключи, обувь, солнечные
– Ты сегодня работаешь? – спросила Люси.
– Не-а. У меня отпуск до понедельника из-за траура.
Она прекратила бегать.
– До понедельника? – Она фыркнула. – Везучая – сучка.
– Да, Люси. Мне так повезло, что мой отец умер. – Я произнесла это с сарказмом, но поморщилась, поняв, что сарказма было не слишком много.
– Ты поняла, о чем я, – пробормотала она, схватила сумочку, балансируя на одной ноге и пытаясь надеть туфлю на другую. – Я сегодня ночевать не приду. Останусь у Алекса. – За ней захлопнулась дверь.
На первый взгляд у нас с ней было немало общего, но если не считать одинакового размера одежды, одного возраста и имен из четырех букв, начинающихся на «Л» и заканчивающихся на «И», то больше не было ничего, что могло бы сделать нас чем-то большим, чем просто соседки по квартире. Меня это вполне устраивало. Если не считать беспрерывного пения Люси, ее вполне можно было выносить. Она была чистюлей и дома бывала нечасто. Для соседки по квартире это самые главные качества.
Я снимала крышку с одной из обувных коробок, когда мой телефон зазвонил. Я потянулась, схватила его и увидела, что это звонила мать. Я уткнулась лицом в подушку, изобразила рыдания и поднесла телефон к уху.
– Алло?
После трех секунд молчания я услышала ее голос:
– Здравствуй, Лили.
Я вздохнула и выпрямилась на диване.
– Привет, мам. – Я была искренне удивлена тем, что она разговаривает со мной. После похорон прошел всего день. Я ожидала услышать ее только через 364 дня.
– Как ты? – спросила я.
Она театрально вздохнула.
– Отлично, – сказала она. – Твои тетя и дядя вернулись в Небраску сегодня утром. Это будет моя первая ночь в одиночестве после…
– С тобой все будет в порядке, мама. – Я старалась говорить уверенно.
Она слишком долго молчала, потом произнесла:
– Лили, я просто хочу, чтобы ты знала, что тебе незачем переживать из-за того, что случилось вчера.
Я молчала. Я не переживала. Ни капельки.
– Каждый может сорваться. Мне не следовало давить на тебя, зная, что тебе и без этого тяжело. Лучше бы речь произнес твой дядя.
Я закрыла глаза. Начинается. Она просто закрывала глаза на то, что не хотела видеть. Брала на себя вину, причем чужую. Разумеется, она убедила себя, что на похоронах я просто не смогла говорить, поэтому молчала. Конечно же, она это сделала. Я едва не сказала ей, что это не было ошибкой. Я могла говорить, просто мне нечего было сказать хорошего о ничем не примечательном мужчине, которого она выбрала мне в отцы.