Все запутано
Шрифт:
Кейт не видит проблемы в том, чтобы обнажиться. Она чувствует себя комфортно в своем теле. И это так сексуально, чертовски сексуально.
— Ты собираешься ходить или ты хочешь прожечь взглядом дырку в этой доске?
— Не торопи меня.
Я вздыхаю.
— Ладно. Думай, сколько влезет. Только тебе все равно некуда ходить. Я загнал тебя в угол.
— Мне кажется ты мухлюешь.
Широко раскрываю глаза.
— Обидно, Кейт. Ты меня ранила. Я никогда не жульничаю. Мне это не нужно.
Она ведет бровью.
— Обязательно
— Надеюсь на это. И оскорбления тебя никуда не приведут. Так что прекращай заговаривать мне зубы.
Она вздыхает и принимает поражение. Я делаю последний ход.
— Шах и мат! Сыграем еще?
Она перекатывается на живот и подгибает колени, так что теперь ее ноги практически касаются ее головы. Мой член резко дергается от такого зрелища.
— Давай поиграем во что-нибудь другое.
Твистер? Спрячь-мой-член-у-себя? Кама Сутра?
— У тебя есть Guitar Hero?
Есть ли у меня Guitar Hero? Поединок нашего тысячелетия? Самая клеевая видеоигра всех времен? Конечно, у меня есть.
— Может, выберешь что-то другое, — говорю я, — потому что если выиграю тебя еще и здесь, это ранит твое хрупкое женское самолюбие.
Кейт смотрит на меня.
— Включай.
Ее рвение следовало расценить, как тревожный сигнал. Это была такая битва. Жестокая. Она надрала мне задницу в два счета.
В свою защиту скажу, что Кейт умеет играть на настоящей гитаре. Поэтому и… потому что мы были одеты. А как это мне помешало? Да я вечно пытался мельком поймать взглядом ее попку, торчащую из под моей футболки. Это меня отвлекало.
Так что у меня просто не было шансов на победу.
***
Ну, вам уже, наверно, интересно, какого черта я сейчас делаю, да? Ну, это же я. Раз трахнулся, и хватит. Без перемоток и повторов. Так почему же я трачу свою субботу на игрища в Адаму и Еву вместе с Кейт?
Вот в чем дело: я потратил месяцы, чтобы заполучить то, что у меня сейчас в руках. Ночами мучился от желания, мечтая, фантазируя об этом.
Скажем, вы сели на мель возле необитаемого острова и целую неделю вам нечего было есть. И тут, наконец, подходит спасательное судно, с целой тарелкой еды. Разве вы возьмете один кусочек, а остальное выбросите?
Конечно, нет.
Съедите все, до последнего кусочка. И крошки не оставите. Тарелку вылижите.
Вот этим я и занимаюсь. Зависаю с Кейт, пока… не насыщусь. И не надо в этом усматривать что-то большее.
***
А я вам говорил, что у Кейт есть татушка? О, да! Бл*дская метка. Штамп распутницы. Называйте, как хотите! Она набита как раз над ее ягодицами, прям на пояснице. Это маленькая бирюзовая бабочка.
Она изящная. Сейчас как раз вожу по ней языком.
— Боже, Дрю…
После безобразия в Guitar Hero, Кейт решила,
Глупенькая, глупенькая девчонка. Как будто кто-то собирался пойти в душ в одиночку.
Я поднимаюсь и начинаю дразнить ее сзади. Она горячее, чем чертова вода, что льется на нас сверху. Убираю ее волосы в сторону, когда принимаюсь за ее восхитительную шейку. Говорю ей хриплым голосом:
— Раскрой для меня свои ножки, Кейт.
Она выполняет.
— Еще.
Опять делает.
Сгибаю колени и проникаю в нее своим членом. Господи.Прошло уже два часа, с тех пор, как я был внутри нее. Слишком давно, прям целая жизнь.
Вместе издаем стон. Ее грудь скользкая от мыла, когда я подбираюсь своими пальцами к ее соскам и начинаю с ними играть, заставляя ее замурлыкать. Она откидывает голову назад мне на плечо и впивается своими ноготками мне в ноги. Я от этого начинаю шипеть и немного ускоряю темп.
Потом она чуть наклоняется и упирается руками в стенку душевой. Накрываю их своими руками, переплетая наши пальцы. Мои толчки неторопливы. Я целую ее спину, ее плечи, ее ушко.
— Так хорошо быть в тебе, Кейт.
Она крутит своей головой и стонет:
— Боже, а ты такой… твердый… такой большой.
Эта фраза? Услышать такое — мечта любого мужчины. Меня не волнует, будь вы хоть монахом, все равно хотите такое услышать.
Даа, я уже такое слышал. Но из уст Кейт, таким сладким голосом, кажется, что я слышу это впервые.
А потом она умоляет.
— Сильнее, Дрю… пожалуйста.
Прорычав, я делаю так, как она просит. Оставляю одну руку на стене, а другой прикасаюсь к ее клитору, так что каждый раз, когда я совершаю толчки, она со стоном прижимается к моим пальцам.
Потом она требует:
— Сильнее, Дрю. Трахни меня сильнее.
Когда ее команда доходит до моих ушей, я издаю потрескивающий звук, так трещит крыша, которая рушится во время пожара. С силой вхожу в нее, пока не придавливаю ее к стенке, ее щека прижимается к холодному кафелю. Мои толчки грубые и быстрые. Удовлетворенные крики Кейт эхом отражаются от стен, и мы синхронно кончаем.
Это долгий и яркий и чертовски восхитительный оргазм.
Когда волна наслаждения утихает, она разворачивается, обнимает меня за шею, и медленно меня целует. Затем кладет свою голову мне на грудь, и мы стоим вместе под душем. Не могу скрыть трепета в своем голосе, когда говорю:
— Боже, с каждым разом, все лучше и лучше.
Она смеется.
— Ты тоже? Я думала, только я так чувствую.
Она смотрит на меня, прикусывает губу, и убирает мои волосы назад с моих глаз. Такой простой жест. Но за ним скрывается столько эмоций. Ее прикосновения нежные, взгляд ласкающий, словно я самое лучшее, что она видела в своей жизни. Как будто, я какая-то драгоценность.