Все золото мира и весь его блеск

Дрозд Евгений Ануфриевич

– Лигура с утра ушла, когда ты еще дрых, - ответил Йонат, глядя перед собой.
– Машинку у нее Хэм Питч попросил. Совсем рехнулся, старый козел... То какой-то черной керамикой занимался, то шить надумал...

– А кем он раньше был?

– Маруда его знает, кем он был. Главное, что сейчас у него ни гроша за душой.

– Может, хлеб у него есть?

– Поделится он с тобой, как же, сквалыга старый...

В темном дверном проеме барака возникла фигура Хэма Питча. Старик обвел глазами двор, зафиксировал взглядом

сидящих друзей и ощерился в редкозубой ухмылке.

– Глянь-ка, - сказал пораженный Нихад, - к нам идет. Что это с ним?

Хэм Питч приближался, рассматривая парней так, как будто радостнее картины он в жизни не видел.

Он носил рваный, старый, очень грязный халат и сандалии на босу ногу. Жиденькие седые пряди растрепанным венчиком окружали коричневую лысину, на впалых щеках и подбородке - серебряная щетина. Левую руку он держал поперек живота, как бы придерживая полы халата.

Старик подошел, остановился и стал вглядываться в их лица с выражением той же идиотской радости. Йонат уже начал было что-то шипеть, но Хэм Питч его опередил и заговорил первым.

– Так, так, молодые люди, и что же мы тут делаем среди бараков и помоек? Все веселятся, имеют свои удовольствия, а такие прекрасные молодые люди сидят в пыли и вонище. Вместо того, чтобы пить вино, танцевать с барышнями и вкушать радости жизни... Скажите мне, что это делается на белом свете!..

Йонат вскочил на ноги.

– Ты что, издеваешься, старый козел?! Да я тебя щас...

Старик запустил руку за пазуху.

– Спокойно!
– сказал он и вдруг выхватил из-под халата тускло блестящий револьвер и направил на Квеси Йоната. Полы халата распахнулись до веревки, служащей поясом, обнажив тощую грудь, покрытую седыми волосами.

– Стоять!
– старик глядел со злым прищуром.

Йонат попятился назад, наткнулся на камень и плюхнулся на него, закрываясь ладонью от направленного в его сторону ствола.

– Эй, ты что?! Рехнулся? Убери пушку, дурак...

Старик, довольный произведенным эффектом, захихикал, взял револьвер за ствол и протянул Нихаду.

– Держи.

Нихад осторожно принял оружие, слегка напрягая мышцы в соответствии с предполагаемым весом револьвера. Его рука подскочила вверх - револьвер оказался необычайно легким.

– Так он игрушечный!
– поразился Нихад.
– А выглядит, как настоящий.

– Черная керамика, - гордо ответил Хэм Питч.

– Ну-ка, дай позырить, - протянул руку Йонат.

Они вертели в руках черную игрушку, осматривали барабан, курок, качали головами и причмокивали. Старик самодовольно хихикал.

– Что, старый, - спросил наконец Йонат, - решил торговлю открыть? И сколько думаешь на них зарабатывать? Берешь нас в дело?

– В годы моей юности, - ответил старик надменно, - молодые люди были догадливее. Я не собираюсь открывать дело, а собираюсь пустить их в дело.

– Их?
– спросил Нихад.

–

Немного терпения, молодые люди.

Старик не по годам резво смотался в барак и вынес оттуда еще два керамических револьвера и кучу какого-то пестрого тряпья.

– Вот, - сказал он, несколько запыхавшись, сваливая тряпье у ног парней и вручая один револьвер Йонату.

– Что это?
– спросил тот, косясь на яркую материю.

– Молодые люди, скажите старику, долго вы намерены жить среди помоек, не имея гроша в кармане и возможности в праздник позволить себе хотя бы кружку пива?

Друзья угрюмо молчали.

– Лично я, - продолжил Хэм Питч, - больше так жить не намерен. И я-таки желаю разбогатеть, чтобы иметь приличный дом, носить хорошие костюмы, вставить себе зубы и кушать вкусную и полезную пищу. И я говорю вам, что разбогатею и сделаю это сегодня. А вы мне в этом поможете.

– Прямо сегодня? Во время карнавала?

– Сегодня или никогда!

– И что мы должны делать?

– Для начала наденете вот это.

Старик указал на принесенное им тряпье. "Это" оказалось длинными балахонами-накидками, пошитыми из белых и черных ромбов, с подкладкой и капюшонами. Кроме того, были еще три маски, изображавшие веселенькие лица паяцев.

– Мы все наденем это и спрячем под полой эти маленькие, черные игрушки, и выйдем на улицу, и нанесем маленький визит в ювелирную лавку Зенавы Тесфайи - он сегодня работает, ибо много есть богатых господ, желающих в день праздника подарить своей даме ту или иную безделушку. И мы нанесем свой визит сегодня, пока идет карнавал и никто не обратит на нас внимания, и сделаем это сейчас, ибо через полчаса Зенава отпустит приказчиков и на пару минут останется один, чтобы все запереть и проверить... Итак, молодые люди?..

Йонат присвистнул.

– Ну, ты даешь, старый! Здорово придумал!

Глаза его горели, он дрожал от возбуждения.

– Годится, Хэм Питч, пиши меня в свою команду!

Он быстро напялил балахон и маску, завязал тесемки. Вдруг его глаза, блестящие из прорезей веселенькой личины, остановились на Нихаде. Тот сидел не шелохнувшись.

– Эй, а ты что?

Нихад посмотрел на него и на старика с несчастным видом.

– Я... не могу я, ребята, - прошептал он.
– Это ведь грабеж, это... нехорошо...

Он сам устыдился своего лепета.

Старик язвительно ухмылялся. Йонат взбесился:

– Честненьким остаться хочешь, болван? Ну, так и подохнешь с голоду! Ты что, совсем спятил - такой шанс упускать?!

Нихад глубоко вздохнул, с тоской посмотрел на лежащую у помойки книжку. Ветер шевелил ее страницами. "Сидел бы сейчас у моря и читал..."

Йонат перехватил его взгляд. От ярости он не мог найти слов.

– А! Вот что... вот оно что!..

Он бросился к книге и, задрав полы балахона, принялся остервенело топтать ее.