Всегда говори «Да!»
Шрифт:
– Ты меня сфотографировал? – спросила она, когда щелкнул затвор.
– Я сделал уже много фотографий.
– Так остановись. – Она отвернулась, скрыв от него лицо. – Ты же знаешь, я этого не люблю.
– Но я же обещал, что сфотографирую тебя еще раз.
– И ты опять выбрал день, когда на мне нет ни грамма макияжа и когда я выгляжу бледной, как привидение.
– Мне не нужен макияж. Я предпочитаю, чтобы ты была такая, какая есть. – Чтобы доказать свои слова, Хантер снова нажал на кнопку, хотя Эбби смотрела в
– А теперь ты просто несносный! – пробормотала она.
– Нет. Я просто делаю фотографии. Я же не виноват, что ты – такая хорошая модель. Ты мне не веришь?
– Да я тебе верю, – ответила она, взглянув на него через плечо. – Только вот слово «модель» мне кажется преувеличением.
– Почему ты так скептически относишься к тому, как выглядишь?
– Потому что я женщина, – ответила Эбби, хмыкнув. – Ненавижу, когда ты так на меня смотришь.
– Как?
– Еще я не люблю, когда ты мои ответы превращаешь в вопросы. Ты знаешь, о чем я. Ты словно видишь меня насквозь.
– Я просто смотрю. Я хочу, чтобы ты увидела себя так, как я, – через объектив.
– К сожалению, твоя камера не умеет говорить, и это не она твердила мне двадцать пять лет о том, какая я посредственная и непривлекательная.
Боже. Теперь Хантер по-настоящему возненавидел Уоррена. И ее родителей, если они забивали ее голову такой гадостью.
– Ты ошибаешься, – сказал он. – Моя камера умеет рассказывать. Я заставляю ее говорить.
Не обращая внимания на сомнение в ее глазах, он придвинулся немного ближе. Возможно, если бы он мог показать ей через видоискатель те сцены, которые снимал…
– И моя камера говорит, что ты – женщина, обладающая силой и характером. И чудесными волосами.
Эбби слабо улыбнулась, услышав последнюю часть его фразы.
– Чудесными волосами, да?
– Фантастическими волосами. Как грива льва, – сказал Хантер, улыбаясь в ответ.
Глава 6
Может, Эбби и перестала верить в сказки, но все же сегодня чувствовала себя настоящей принцессой, и дело было вовсе не в замке. Все из-за Хантера и его взгляда. Она впервые ощутила себя… прекрасной.
Должно быть, все фотографы стараются вдохновить своих моделей. Эбби ощущала покалывание от его прикосновения, даже когда они возвращались через парк к дороге. И когда она ступила внутрь таверны, поняла, что поменяла один замок на другой. Только в этом месте все как будто подталкивало к более близкому общению. Небольшой узкий зал был заставлен бархатными диванами и уголками, освещенными свечами, а все пространство согревалось огромным камином. Поскольку был день, народу еще почти не было, не считая нескольких парочек, спрятавшихся в темных уголках. Пустота добавляла романтики, заставляя чувствовать себя так, будто Хантер привел ее в тайное убежище.
Эбби убрала волосы с лица. Официантка провела
– Так здорово! – сказала Эбби, когда они уселись на бархатный диван.
Даже притом, что камин не горел в такой теплый день, она могла себе представить тепло от него.
– Я прихожу сюда иногда, чтобы расслабиться, – ответил Хантер. – Напоминает мне об одном месте в Лондоне.
– Могу себе представить. Расслабление, я имею в виду. – Она подумала, что свернуться на этом диване было бы неприлично, поэтому села скрестив ноги и опершись спиной на подушки. – Я несколько раз проходила мимо этого места по пути в парк и всегда думала, что это какой-то частный клуб. Вряд ли бы я зашла сюда, – добавила она.
– Почему нет?
– Ага, зайти куда-нибудь выпить? О да, было бы просто отлично. Прийти домой, пропахнув каким-нибудь ликером.
Хантер повернулся, чтобы видеть ее лицо. Эбби заметила, что он, ничуть не смутившись, подогнул под себя ногу.
– Дай угадаю: у Уоррена были двойные стандарты в том, что касалось выпивки.
– У него были двойные стандарты во многом. Выпивка, друзья, деньги. У меня почти год ушел на то, чтобы забить кладовку так, чтобы он не заметил, что я забираю часть денег.
– Я представить себе такого не мог, – сказал он.
– Эй, успокойся. Что было, то было. – Она махнула рукой, прогоняя воспоминания.
– Но целый год планировать свой уход…
– Я хотела подготовиться. Приехать в Нью-Йорк с Уорреном было очень трудным решением, и посмотри, как все обернулось. В этот раз я решила семь раз отмерить, как говорится.
К счастью, к ним подошла официантка, невольно лишив Хантера возможности высказать свое мнение. Он посмотрел в меню.
– Ты не возражаешь? – спросил он, указывая на меню.
– Заказывай на свое усмотрение, – произнесла Эбби.
Официантка приняла заказ и ушла.
– Впечатляюще, – заметила Эбби. – Ты узнал о винах от своего отца или от небезызвестного Рейнальдо?
– Ни от того ни от другого. Меня всему этому научила владелица небольшой гостиницы в долине Напа. Я снимал фестиваль вина, а она предложила мне помощь в моем исследовании.
– Она. То есть мы вернулись к твоей маленькой черной записной книжке?
– Почему ты решила, что ее имя в моей книжке?
– А оно там есть?
Его улыбка подтвердила ее догадку.
– Рейнальдо был так себе поваром, – сказал Хантер чуть позже. Он опять начал возиться со своей камерой, откручивая и снимая крышку объектива, потом опять возвращая ее на место. – У него постоянно подгорали макароны и сыр.
– Звучит не очень…
– Моя мать наняла его не для того, чтобы он готовил.
– Ничего не понимаю… – Эбби еле выдавила из себя это предложение.
Хантер ведь не намекал на то, о чем подумала Эбби? Разве он не говорил, что его мать была больна?