Всегда, когда любишь

Басби Ширли

Не возражал он и тогда, когда Элизабет, запинаясь от волнения, предложила ему спать в соседней комнате, а не вместе с Саванной, и даже счел это разумным, хотя с трудом скрыл досаду. Ведь в Новом Орлеане они спали вместе, и он поистине блаженствовал. Но даже когда Саванна окончательно выздоровела, дверь, соединявшая их комнаты, оставалась запертой. И это было для Адама настоящим ударом.

Он все чаще и чаще хмурился, в синих глазах появился холодный, металлический блеск. Неужели она думает, что он, как животное, бросится на нее и потребует исполнения супружеских обязанностей, как только окажется рядом? Горькая улыбка скользнула по его губам. А разве не этого он страстно желал, представляя ее соблазнительное, нежное,

как шелк, тело, скрывавшееся под роскошными платьями, которые она носила все эти дни? Стоило ему вообразить, что они занимаются любовью, как он пришел в необычайное возбуждение и с досадой отвернулся от окна. Сейчас Адаму было не до созерцания красот природы. Раздраженный, он пытался справиться с нахлынувшей на него волной желания, причинявшего ему почти физическую боль. И все же он не терял надежды, что Саванна в конце концов образумится и откроет эту проклятую дверь.

В то же время Адам не мог не понимать, что дело не столько в запертой двери, сколько в самой Саванне. Неспроста же она избегает его, равно как и разговоров об их будущем. Стоит ему упомянуть о переезде в Белл-Виста, как она тотчас же, все с той же вежливой улыбкой, меняет тему разговора, видимо, не собираясь покидать Кампо-де-Верде, по крайней мере в ближайшее время. Надо выбить эту чертову дверь и ласкать Саванну до тех пор, пока она снова не захочет его. Или привязать ее к седлу и насильно увезти из мамочкиного дома. Казалось, Саванна ни на шаг не отходила от матери, а та, в свою очередь, следовала за дочерью по пятам. Адам любил свою тещу, но охотно отправил бы ее в преисподнюю, чтобы хоть несколько минут побыть с Саванной наедине, что ни разу ему не удалось с момента их приезда в Кампо-де-Верде. На Саванну свалилось множество бед, но острота переживаний уже прошла — время лечит. В чем же дело? Неужели опять ее несносный характер? Чего же еще она хочет? Что за дьявольскую игру затеяла?

Но Саванна вовсе не вела игры. Напротив. Никогда еще она так не страдала. Нелегко ей далось принятое решение, ценой многих бессонных ночей. Но у нее не было выбора. Лишь сделав этот трудный шаг, она могла обрести душевный покой.

Пока Адам неистовствовал у себя в кабинете. Саванна лежала в своей спальне на пуховой перине и полными слез глазами смотрела в потолок, твердя себе, что надо сейчас же пойти к Адаму и поговорить с ним начистоту.

Быть может, это и ему принесет облегчение. Ведь он никогда не хотел жениться на ней. И сделал это ради ребенка. Но ребенка не будет… Значит, с их браком должно быть покончено. И нечего больше тянуть.

Она закрыла глаза, и перед ее мысленным взором поплыли, сменяя друг друга, картины, которые она не скоро сможет забыть. Вот Адам склонился над ней, и его синие глаза светятся лукавством, а чувственные губы находят ее губы; она помнила все до мелочей: и как он хмурился, и как на лоб ему падала непослушная прядь волос, А его улыбка! Она заставляла сладко замирать сердце. Разве сможет она это когда-нибудь забыть?

В то утро, когда она очнулась и узнала, что потеряла ребенка, ни о чем другом она не могла

думать и до конца не осознала всех последствий этой утраты. Страшная правда открылась ей лишь на пути в Кампо-де-Верде: теперь их с Адамом ничто больше не связывало. И настало время расторгнуть их брак. Да, он к ней добр и тоже тяжело переживает потерю ребенка. Возможно, он по-прежнему хочет ее, хочет, но не любит так, как того желала бы Саванна. Страсть — это еще не любовь. И он ошибся, женившись на ней, побуждаемый благородством, стремлением дать имя ребенку и спасти Саванну от позора. Но теперь, Саванна в этом не сомневалась, он сам сделает все, чтобы расторгнуть их брак. И когда Саванна, приехав домой, рыдала в объятиях матери, она думала не только о потере ребенка, но и о скорой разлуке с Адамом.

Как ни гнала Саванна от себя эту мысль, она преследовала ее, словно

оголодавший зверь, и не было от нее никакого спасения. Она постоянно подстерегала Саванну, готовая в любой момент наброситься на нее. Это сводило Саванну с ума, но она никак не могла решиться поговорить с Адамом. Поэтому и избегала его, испытывая боль и стыд, и не позволяла себе даже думать о том, что он не только жалел ее по доброте душевной, но питал к ней еще какие-то более глубокие чувства.

Саванна порывисто села в постели, затем поднялась бросила взгляд в большое зеркало в углу комнаты. По иронии судьбы она выглядела сейчас необычайно привлекательной в своем сине-зеленом платье из тончайшего батиста, отделанном кружевами. Оно великолепно оттеняло ее аквамариновые глаза и придавало коже жемчужный блеск. Печать страданий лишь подчеркивала прелесть ее точеного личика с огромными глазами, опушенными длинными черными ресницами, и ямочками на щеках.

Она плотно сжала губы, гордо выпрямилась, вскинула голову и с поистине королевским видом вышла из комнаты. Однако решимость покинула ее, как только она подошла к комнате Адама. Она постояла у дверей и, тяжело вздохнув, почувствовала, что на глаза навернулись слезы.

Проклиная свою слабость и едва сдержав ругательство, которое подобает скорее моряку, чем воспитанной женщине, Саванна с вызывающим видом буквально ворвалась в комнату.

— Адам! — решительно произнесла она, закрыв за собой дверь. — Нам надо поговорить!

Адам был поражен ее внезапным вторжением, но внешне постарался остаться невозмутимым. Поставил на стол стакан с виски и посмотрел на нее таким знакомым ей слегка насмешливым взглядом.

Блеск его сапфировых глаз и статная фигура заставили сердце Саванны взволнованно забиться, и она уже готова была отступить. Перед таким мужчиной, как Адам, не смогла бы устоять ни одна женщина. Его смуглое лицо казалось особенно привлекательным, контрастируя с белоснежным галстуком, синий камзол сидел безукоризненно, подчеркивая ширину его плеч, брюки плотно облегали длинные мускулистые ноги. Саванну охватило отчаяние. Боже! До чего он прекрасен! И, что хуже всего, она любит его!

Но к несчастью, он не любит ее. Как могла она об этом забыть?!

Она и не представляла себе, до чего была хороша в этот момент и как хотел ее Адам! Как жаждал сжать ее в своих объятиях и рассказать о своей любви к ней. Саванне стоило невероятных усилий выдержать его взгляд, гордо выпрямиться и с напускным спокойствием произнести:

— Думаю, так больше продолжаться не может. Дай мне развод!

Глава 22

Ее слова заставили Адама вздрогнуть. Он побледнел и отвернулся, пытаясь скрыть приступ ярости. Все поплыло перед глазами. Значит, она по-прежнему хочет избавиться от него. Но разве вместе они не испытали блаженство, которое невозможно забыть, а потом горечь потери ребенка? Мысль о том, что Саванна не любит его, была невыносима.

Адам даже думать не мог о разводе. Он готов был броситься к ней, заключить в объятия и заставить отказаться от своего решения, понять наконец, что их влечет друг к другу и с этим нельзя не считаться. Но он не стал этого делать. Любая попытка сломить Саванну оказалась бы безуспешной. Он не раз в этом убеждался с момента их встречи.

При том что Адам отличался упрямством и непреклонным характером, ему нельзя было отказать в интеллигентности и уме. А только дурак мог упорствовать в создавшейся ситуации. Адам тяжело вздохнул. Быть может, она права и поступает достаточно мудро? Быть может, развод для них единственный выход? Они освободятся от брачных уз, и все проблемы разом исчезнут. Адам печально улыбнулся. Он просто не мыслил себе жизни без Саванны. Но придется смириться. Ничего не поделаешь. И уж если рвать, то сразу, не мешкая. Адам посмотрел Саванне в глаза и бесстрастным тоном сказал: